Инна Тронина - Дух неправды

– Правда, насколько я знаю, правления храмов ничего никому не дали, – усмехнулся Линкс. – Они лучше нанесут сто слоев золота на стены «санктум санкторум», то есть обители очередного божества, да ещё усыпят их бриллиантами, но благотворительностью никогда не займутся. Считают, что сокровища эти принадлежат богам. И отдать их представителям низших каст – всё равно, что ограбить богов. Но им, брахманам, конечно же, причитаются объедки с господского стола. Сукины дети! – Линкс щёлкнул пальцами. – Но наши сукины дети! Мы без них сейчас обойтись не можем. А они – без нас, разумеется. При Десаи храмовники вздохнули свободнее…

Линкс услышал осторожные шаги и замолк. В ветровое стекло автомобиля кто-то тихо постучал, согнутым пальцем – три раза, потом два, потом один. Это был условный сигнал – Бхарати вышел к ним.

Бейкер протянул руку и открыл дверцу. Следователь тут же просунул в салон свою напомаженную голову и заискивающе улыбнулся.

– Всё в порядке, господа. Прошу следовать за мной.

От волнения он даже забыл поздороваться, но сахибы не обратили на это внимания. Местные церемонии сильно их утомляли, и сейчас были лишними. Очень уж трудная предстояла работа. Ни Линкс, ни его молодой коллега даже приблизительно не представляли, когда им удастся покинуть тюрьму «Тихар».

Кальпана Бхандари не выглядела узницей, и этим она обязана была Линксу. Внимательно изучив характер своей подопечной, опытный психолог пришёл к выводу, что всяческие ограничения, запреты, прессинги и унижения только ожесточат Кальпану, но не заставят её пойти на уступки и сотрудничество. Подпольщица с огромным стажем, прошедшая колониальные тюрьмы, неоднократно объявлявшая голодовки, в том числе и сухие, она пережила покушения на свою жизнь и жизнь, мужа. Потеряла четверых детей, не отступала под пулями и ударами дубинок во время демонстраций и забастовок.

Вряд ли Кальпана сильно огорчилась бы, оказавшись в обычной камере, пусть даже с уголовницами. Авторитет «джайпурской принцессы» давал ей возможность чувствовать себя главной и в заключении. Кроме того, лишние люди вокруг неё могли служить дополнительными каналами связи с волей. Ни одна из сокамерниц не посмела бы отказать Кальпане в её просьбе и сбила бы тем самым Линксу его игру, основанную именно на изоляции арестованной от внешнего мира.

Лишать её каких-либо удобств тоже не имело смысла. Не один месяц проведшая в аскезе, знакомая с методиками высоких йогов и от природы обладающая определёнными способностями, эта женщина пережила бы без особого ущерба для себя даже пытки инквизиции. Боль и ожидание смерти не угнетали Кальпану, а, наоборот, лишь придавали новые силы для борьбы. Линкс даже не рассматривал эти давно известные, но совершенно лишние в данном случае методы дознания.

Следователь Бхарати довёл до их с Бейкером сведения и документально подтвердил тот факт, что госпожа Бхандари отказывается от анестезии при проведении не только косметических, но и обычных хирургических, операций и при том не испытывает никаких физических страданий. Она просто отключает боль, как электричество, объяснял Бхарати, и вполне в состоянии остановить своё сердце, если захочет. Линкс справедливо предполагал, что химические препараты и новейшие разработки, включающие в себя воздействие на человека с помощью высокочастотных излучений и звуковых колебаний, не смогут оказать на Кальпану никакого серьёзного влияния.

Она обладала «тум-мо», внутренним огнём, позволяющим жить в снегу и очень быстро высушивать на своём теле мокрое бельё. И, что самое главное, термометр при этом показывал сорок четыре градуса, после чего Кальпана не погибала, а продолжала жить в добром здравии. В тюрьме она подолгу стояла на голове, выполняла другие сложные элементы гимнастики. И, похоже, с каждым днём молодела и хорошела, не обращая внимания на многочасовые допросы, очные ставки и нарочито суровое обращение. Линкс знал об этом и потому хотел договориться с ней, не прибегая ни к каким ухищрениям, кроме примитивного шантажа. Против этого вряд ли смогла бы устоять любая нормальная мать и сестра, даже если она умела летать и ходить по воде.

Сейчас в дверь кабинета следователя вошла невысокая, сухощавая, похожая на точёную статуэтку женщина в сари цвета морской волны. Краем его была покрыта голова. Линкс приказал Бхарати максимально смягчить режим содержания миссис Бхандари в одиночной камере, позволить ей пользоваться домашними предметами обихода, совершать, туалет и употреблять ту косметику, которую она пожелает, не говоря уже о доставке нужных ей книг и письменных принадлежностей. Линкс посмотрел на узницу с некоторой опаской, ожидая от нее то ли фокусов, то ли каверз, но ничего сверхъестественного не произошло.