Дэвид Моррелл - Изящное искусство смерти

Он помчался на Синнамон-стрит и там, обливаясь потом после быстрого бега, с облегчением прислонился к фонарю. Пансион под названием «Грушевое дерево» стоял на прежнем месте. В этом пансионе его отец ночевал после того, как совершил убийство в доме Марра и таверне Уильямсона…

Джон Уильямс.

Джон Уильям-сын.

В первую ночь после возвращения из Индии Бруклину удалось снять ту же комнату, которую тогда снимал отец. Насколько он понимал, спал он на той самой кровати, на которой спал Джон Уильямс.

Сейчас Бруклин ковылял в западном направлении, а высокая стена, выросшая на месте таверны «Кингз армз», угрюмо нависала над ним в темноте. Над головой проносились искры. Жители окрестных домов услышали звук взрыва, и отдельные смельчаки отважились покинуть свои жилища, чтобы отправиться на разведку. При виде летающих искр, грозящих пожарами, они принялись отчаянно их гасить.

Боль в правом колене вынуждала Бруклина морщиться всякий раз, когда он наступал на поврежденную ногу. Но еще большие мучения доставляла рана в груди. Он чувствовал, как под пальто, пиджаком и жилетом по коже течет жидкость, и не думал, что просто вспотел от длительного бега. Похоже было, что пуля все же проникла в тело глубже, чем Бруклин пытался себя убедить.

Он переходил от одного фонаря к другому и читал номера домов по левой стороне улицы: 55, 49, 43, 37. А впереди ждал дом номер 29 по Рэтклифф-хайвей.

Я уселась рядом с Маргарет и взяла ее старческие руки в свои. В царящем в бакалейной лавке мраке я не увидела, а услышала, как отец ощупью ищет что-то на полках. Вот он негромко вскрикнул от радости, откупорил бутылку и сделал большой глоток.

— Если это у вас вино, я бы с удовольствием тоже отхлебнул. Чтобы согреться, — сказал комиссар Мэйн.

— Это не вино, — ответил отец.

— Тогда что же?

— Лекарство.

— Лекарство?

— Лауданум, — пояснил Беккер.

— Господи, — выдохнул комиссар.

Казалось, воздух в помещении сгустился. Я одновременно услышала и почувствовала донесшийся с востока грохот. Задребезжали стекла.

— Что это было? — вскрикнула Маргарет.

— Взрыв, — коротко ответил Беккер.

Маргарет вскочила со стула и собралась бежать к выходу.

Я встала у нее на пути.

— Нет. Нас не должны увидеть.

— У Райана ничего не вышло, — покачал головой комиссар.

— Это еще неизвестно, — парировал отец. — В доме на Греческой улице остались следы нескольких бочонков с порохом, а взрыв мы услышали только один.

— Достаточно будет и одного взрыва.

Беккер встал у окна и осторожно выглянул наружу.

— В воздухе летают искры. Ветер несет их с востока. Но возможно, этого недостаточно, чтобы вспыхнул пожар на весь город. Думаю, именно на это и рассчитывал Бруклин.

— А много и не нужно, — заметил пессимистично настроенный комиссар. — Такой сильный ветер быстро разнесет пламя.

Словно в подтверждение его слов, на улице завыл ветер. Стоявшая рядом со мной Маргарет тихонько заплакала.

— Де Квинси, думаю, вы ошибаетесь и он здесь не появится, — сказал Мэйн. — В доках сейчас царит суматоха. Бруклину будет не так-то просто улизнуть оттуда.

— Ум лишен способности забывать, — подчеркнул отец. — Бруклин просто помешан на своем прошлом. Быть может, он и сам не подозревает, что хочет сюда прийти. Но я не сомневаюсь: если у него будет такая возможность, он обязательно явится на то место, где прежде находилась лавка Марра.

— Сам не подозревает, что хочет сюда вернуться? — поднял брови комиссар. — О чем это вы?

— Да, мистер Де Квинси снова сбивает вас с толку, — ответил Беккер. — Он уже убеждал меня, что порой люди совершают какие-то поступки, хотя сами не понимают их причины.

— Как, например, я поддался на ваши просьбы и теперь сижу здесь в ожидании неизвестно чего, хотя мог бы организовывать преследование преступника.

В лавке надолго воцарилась тишина. Лишь периодически отец нарушал ее, открывая бутылочку с лауданумом и отхлебывая из нее.

— Мне нужно идти, — объявил комиссар. — Если лорд Палмерстон узнает, что я действовал с вами заодно, вместо того чтобы исполнять свои прямые обязанности, он потребует моей отставки.

— Чрезвычайно важно, чтобы вы остались, — настойчиво сказал отец. — Нам лорд Палмерстон не поверит, но к вам он прислушается.