Елена Гвозденко - Горечь березового сока

– Алевтину знаю с пеленок. Мы ходили в один детский сад, потом в одну школу. Даже институт выбрали один. После наших замужеств, стали встречаться реже. У меня родился Максимка, да и мужья не нашли общего языка. Алексея я знаю вот уже двадцать лет, ровно столько, сколько существует их брак. Почему это так вас интересует?

– Отвечу на ваш вопрос если позволите немного позже. Теперь мне бы хотелось выпить за наше знакомство, пусть и состоявшееся при таких печальных обстоятельствах. Опишите, пожалуйста, весь сегодняшний и вчерашний день.

– Трудно быть откровенной, когда наше знакомство начинается подобным образом.

– Хорошо. Позвоните Алевтине, пусть она объяснит мой интерес.

Я набрала номер Альки. Ну, подруга, подбросила ты мне типчика. Трубку долго не брали, и я уже хотела отключиться, как на том конце раздалось:

– Алло. Валерий у тебя? – Голос Альки был такой, будто перед этим она бежала марафонскую дистанцию.

– У меня и задает непонятные вопросы. А что у тебя с голосом, подруга?

– Слушай, и постарайся не перебивать. Я вышла на улицу, чтобы нам не мешали. Валерию я доверяю как самой себе. Не удивляйся тому, что он скажет. И не звони мне без особой нужды. Лучше сбрось какое-либо невинное смс, я перезвоню тебе при первой возможности.

– Ты заинтриговала меня.

– Все, мне некогда разговаривать, доверяй Валерию.

Алька отключилась, а я долго еще смотрела на онемевший телефон, стараясь что-нибудь понять.

– Теперь, вероятно, я должен объяснить?

– Да уж, потрудитесь.

– Насколько хорошо вы знали Зинаиду Александровну, маму Алевтины?

– Я же говорила, что мы росли вместе. Маму Альки я знала хорошо. А при чем здесь мать Алевтины? Она умерла четыре месяца назад.

– А что вы знаете о причинах смерти?

– Сердечный приступ, насколько мне известно. Никакого криминала. По-моему и Алевтина не сомневается в вердикте врачей. Я была на похоронах, помогала Алевтине в организации.

– Так вот, Алевтина сомневается в естественности смерти мамы. Ко мне она обратилась для того, чтобы помог выяснить все обстоятельства. Более того, подозрения Алевтины оправдались. Зинаида Александровна, действительно, умерла от сердечного приступа. Но, похоже, его спровоцировали.

– Чушь какая-то. Кому это было надо? Милейшая старушка. Она овдовела больше года назад. Жила одиноко. Алька навещала ее, конечно. Но вам ведь известно, что они жили в разных городах.

– Мне также известно, что Алька, в наследство должна получить квартиру, недешевую квартиру, между прочим.

– Ерунда. Алька не могла. Постойте. Это Алексей?

– Что вы знаете о его делах?

– Он руководит самым крупным печатным изданием в нашем городе. Я понимаю, что он, всего лишь, руководитель, а не владелец, но на жизнь им с Алькой хватало.

– В последнее время он наделал долгов. Алексей вложился, не без влияния своего шефа конечно, в предприятие, которое казалось ему выгодным. Не буду вдаваться в подробности, но это полулегальное производство БАДов. Короче, это предприятие оказалось в поле зрения прокуратуры. Сами понимаете, Алексею требовались деньги.

– Боже мой, Алька знает? Почему она продолжает с ним жить?

– У нас пока недостаточно доказательств. Вот почему я хотел предупредить, чтобы вы были осторожнее. Узнав про историю с вашей соседкой, Алексей проявил слишком большое желание помочь.

– Позвольте, а как же Алевтина? Если вы правы, она каждый день рискует, оставаясь с ним наедине.

– Пока она не вступила в права наследования, она защищена. Поэтому мы и принимаем все меры безопасности, чтобы он не догадался о том, что нам известно.

– Как-то не верится во все это, они вместе уже двадцать лет.

– У него есть молодая любовница. Роман длится не один год, так что это, скорее всего, серьезно.

– Бедная Алечка. Но как же она представила вас, ведь Алексей должен догадаться?

– Вы знаете Александру Александровну, тетку Алевтины? Меня представили как дальнего родственника, крестника Александры Александровны, недавно приехавшего из Неглинска. Настя, вы обещали рассказать обо всем, что случилось с вами и Ириной в эти дни.

Мой рассказ затянулся. Валерий внимательно слушал, лишь изредка уточняя что-либо. За разговором мы забыли об ужине. Иринка задерживалась. Апрельские сумерки придавали мистической таинственности в мой рассказ. Я встала, чтобы включить светильник, как вдруг из Иркиной квартиры раздался нечеловеческий крик. Несколько секунд мы с Валерием непонимающе смотрели друг на друга, а потом, как по команде, ринулись туда.