Влад Ревзин - Крон

– Не сомневаюсь. Так вот, для экономии времени, – я не подменял карточку, не предпринимал никаких других шагов, даже не угрожал ему чем-то подобным, – ни очно, не по телефону, никак.

– Вы уже знаете, что у вас в театре нашли некий штампик, использовавшийся в подделке карточки, да еще с вашими отпечатками? – спросила Александра.

– Да, конечно, следователь предъявлял мне эту чертову печатку и результаты экспертизы. – Габер сладострастно затянулся.– Этот штампик зачем-то валялся у меня на столе, накануне моего ареста.

– И вы, покрутив его в руках, бросили в ящик стола, – уточнил Болтик.

– Почти так. Только я выбросил его в мусорную корзину, под столом. На что мне эта безделка. Теперь- то понятно…

– Что же вам понятно?

– Кто-то рассчитал, что я обязательно стану рассматривать неизвестную вещь.-Режиссер притушил окурок о край стола.– Элементарная подстава, как обычно в детективах происходит. Затем эту фигню достали из мусорки и положили в ящик. Бесталанно, скажу я.

– Те не менее сработало, – вы попались. Кто это мог быть?

– Алик, кто же еще. Мы сильно мешали друг другу в последнее время.

– Что же, и приступ Балаганов инсценировал? -удивилась Александра.

– Этого я не говорил. Извините за наглость, можно еще сигарету, – прервал себя режиссер.– Спасибо. У Алика каждое лыко в строку, ничего не пропадет. Сейчас даже свое несчастье использовал против своего врага, то есть меня. Балаганов по-своему талантлив, в том числе в построении интриги.

– Скажите, Анатолий, – спросила Александра. – А что вы думаете о семье Балагановых?

– Типичный союз предпринимателей. Раньше между ними были сложности, по слухам, Балаганов допускал грубости с супругой. Как я красиво назвал мужнины колотушки? Ха-ха.

– Алик поколачивал супругу?

– Говорят.– Режиссер неопределенно помахал большим пальцем правой руки в сторону.– Представьте себе, это бывает даже в лучших семействах.

– И часто случались скандалы?

– Однажды я был невольным свидетелем размолвки. Алик не встретил Наташу в аэропорту, и она приехала в театр. Правда, обошлось без мордобоя. Покричали всласть…

В дверь стукнули кулаком, озвучив, что время вышло. Габер встал, сунул руки за спину, грустно подмигнул гостям и подошел к двери.

– Ну, что ты о нем думаешь? – спросил Крон, когда они с Александрой садились в машину.

– Мне кажется, что это не Габер, – задумчиво ответила она. – Он добрый. Только одно меня смущает…

– Упоминание об угрозах по телефону?

– Ну да. Откуда он знает, что подобное имеет место, и открещивается от этого?

– Может, простое совпадение? – Они вышли на солнечный свет, заливавший улицу.– А что по поводу Балагановой?

– Подозрительна, очень. Самое простое: супруга пытается избавиться от грубого, нелюбимого мужа, а когда не выходит, имитирует истерики страха.

Перед ними по проезжей части грохотали машины. Над улицей клубился сизый дымок и было душно. Крон, открывая машину, задумчиво молвил:

– Не забудь, что Балаганов, – та самая курица, несущая золотые яйца. Исчезни Балаганов, и «Лица» сильно потеряют в зрительском рейтинге, не говоря уже о рекламных вливаниях.

– Тогда то же самое можно сказать о пока неуловимом Викторе Швець, – возразила журналистка, садясь на правое кресло

– Не скажи. У него другой сценарий: вернуть то, что потерял. И с живым Балагановым это маловероятно. С мертвым, по мнению Семена, вероятность резко повышается.

– То есть у нас целых три подозреваемых?

Крон ввинтил тело машины в поток:

– Давай посчитаем. Габер, по версии правосудия, – это номер один. Швець второй, и гораздо более вероятный. Только чего он ждал столько времени?

– Готовился?

Крон коротко хохотнул:

– Ну да! Это у тебя шутка, или ты просто проголодалась? Поедем, тебе нужна пища для мозга. Ну, извини, извини. Номер три, – Наталья Балаганова. Все?

– Я действительно хочу есть. И вам не повредит. Для гениальных мозгов тоже нужна пища.

Только они сели за столик, залаял мобильный Крона. Он некоторое время слушал, и его лицо потяжелело.

Потом он отключился и сказал:

– Сейчас сюда приедет наш суперагент. Пока мы охаживали дом Балагановых, наш злодей-призрак нанес удар в другом месте.

– Боюсь, что сегодня поесть не удастся, – вздохнула Александра.

Через десять минут появился мускулистый представитель безопасности «Журналистского расследования». Он был взмылен, и спешил сообщить о неприятностях. Крон указал ему на стул, налил минеральной воды, и только после этого разрешил докладывать.