Эрнест Хемингуэй - Эшиллесова пята

В давние непросвещенные времена бытовало выражение: «In vino veritas», означавшее примерно следующее: под влиянием чашки напитка с градусами человек срывал с себя маску сдержанности и условностей и показывал свое истинное лицо. Оно могло быть радостным, поэтическим, неприятным, а то и невероятно драчливым. По грубой шкале наших предков эти вновь открываемые особенности человека проявлялись в следующем порядке: смех, пьяные слезы и стремление помахать кулаками.

Иной человек, скорлупа которого удаляется под разъедающим действием алкоголя, может являть собой крайне непривлекательную внешность, напоминая сморщенного, бесформенного краба-отшельника, лишенного защищающей его раковины. А другой, с каменно-подобной внешностью, приняв на грудь, может оказаться искренним, щедрым и компанейским. Но при этом есть люди, на чью внутреннюю сущность алкоголь оказывает такое же воздействие, как выплеснутый на пирамиду уксус — на мумии, покоящиеся внутри саркофагов.

Про таких людей говорят, что у них удивительные головы, большинство неправильно воспринимает голову как главный защитный рубеж в борьбе человеческого тела с алкоголем. Если уж говорить о физиологии, то эти люди могут похвастаться желудком, не впитывающим алкоголь. Но не создать барной саги на желудке, который не впитывает алкоголь! Это так же сложно, как и убедить тяжело раненого солдата, что он воевал с германским государством и ни в коей мере с народом Германии.

Этот рассказ о желудках, не впитывающих алкоголь, стрельбе, деснице Божьей и об истинном месте средоточия эмоций. Впрочем, речь обо всем этом пойдет не в вышеуказанном порядке, а начнется с десницы Божьей.

В те давние дни, когда коктейли пили из чайных чашек, Десница Эванс был киллером. Ныне киллер в значительной мере отличается от стрелка. Стрелком по нынешней моде принято считать человека с двумя револьверами, волевым подбородком, широкополой шляпой, южным выговором и привычкой ворочать челюстью так, чтобы на крупных планах бугрились лицевые мышцы (аналогичного эффекта можно добиться, не расставаясь с жевательной резинкой). И, конечно же, рукоятки двух огромных револьверов должны торчать из открытых кобур, низко висящих на ворсистых штанах. Он может выглядеть крутым, но на самом деле у него добрейшее сердце, и в последней части фильма все получится как нельзя лучше.

Киллеру не свойственна ни одна из главных характеристик стрелка. Он тихий, невзрачный, совершенно неприметный профессиональный поставщик смерти. Внешне киллеры могут сильно разниться, но, как общность, они любят работать парами и в близком контакте с жертвой. Предпочтение близкому контакту обусловлено тем, что обычно киллер — стрелок скверный. В городе не так уж и много возможностей потренироваться в стрельбе из автоматического пистолета, но, если до цели не больше десяти футов, не обязательно быть метким стрелком. Опять же, у каждого киллера есть слабое место, которое полицейский Джек Фаррелл называл «эшиллесовой пятой». Как бы не бахвалились киллеры, слабое место находилось у всех.

Но Десница Эванс был исключением. Его прозвищем стало сокращение от десницы Божьей. Это странное для представителя преступного мира прозвище прилепилось к нему еще в Сиэтле, прежде чем он отправился на восток. После того, как он выполнил первый заказ на Среднем Западе, Роки Хейфиц, владелец салуна на углу Девятой авеню и Гранд-стрит держал речь перед группой завсегдатаев, сидевших у стойки, сопровождая слова уколами пухлого пальца.

— Если эта птичка — Десница Божья, я вам скажу, что у Господа отличный прямой левой. Вот кто эта птичка: Божий Прямой Левой. Он из тех, кто стреляет быстрее, чем вы сможете открыть рот. Вы тут болтаетесь и надуваете щеки, будто лучше вас никого нет, но я не советую вам переходить дорогу Деснице, — говорил Роки, постукивая по стойке деревянной лопаточкой.

Первое заказное убийство Десница совершил не без шика. Кому-то потребовалось убрать некоего Скотти Дункана. Он много чего знал, и возникли подозрения, что имеющуюся у него информацию он сливает слугам закона. Десница потребовал «двести долларов аванса, деньги на отъезд и чек на двести долларов после выполнения заказа». Вроде бы получалась огромная сумма за то, чтобы отправить к праотцам одного человека, но Десница объяснил: «Согласиться или отказаться — дело ваше. Я за гроши не работаю. Наймите какого-нибудь дешевого козла, если хотите облома». Они согласились, потому что никому не хотелось, чтобы от убийства Скотти Дункана, учитывая его связи в полиции, потянулась ниточка к местному криминалу.