Лина Личман - Живой мертвец, или От судьбы не уйдёшь

– Езжайте за той машиной, только не потеряйте её, – сказала я водителю и голос мой при этом дрожал.

– Мужа что ли выслеживаешь? А почему с кладбища? – усмехнулся водитель, срываясь с места вслед за отъехавшей машиной.

Вот и отлично, подумала я про себя, не придётся особо выдумывать, а вслух сказала то, что ожидал услышать водитель.

– Да, его родимого. Гуляку чёртова. Так мы вместе были, а потом ему типа с работы позвонили, – сказала я, после чего сама скривилась от своего вранья, настолько неправдоподобным оно мне показалось. Но таксиста мой ответ вполне устроил, видимо выслеживать неверных мужей, для него обычное дело. Даже себе в тот момент, я не могла ответить на вопросы: зачем и куда еду? Почему мне так нужно увидеть этого мужчину? За своими мыслями, даже не заметила, что машина уже остановилась.

– Вон он, голубчик, в гостиницу побежал, полюбовница, наверное, его заждалась, – хохотнул водитель.

Я отшатнулась, от его слов, как от удара и постепенно начала возвращаться в реальность. Таксист назвал сумму, она оказалась достаточно сносной. Подав ему деньги и выйдя из машины, посмотрела на гостиницу. Меня прошиб холодный пот. Эта была именно та гостиница, где я всегда останавливаюсь приезжая в Москву. И на этот раз у меня тоже был забронирован номер именно здесь, в «Мурене».

На ватных ногах, я шла ко входу. В голове стучала только одна мысль: Ох, неспроста это всё, ох, неспроста.

Добравшись до стойки администратора, я попросила ключ и стала блеять что-то невразумительное на тему только что вошедшего мужчины. Администратор, наверное, решила, что незнакомец мне понравился, потому как, пододвинувшись ко мне, шепотом и по большому секрету сообщила, что его номер находиться через стенку от моего. От услышанного у меня закружилась голова и стало слегка подташнивать. Через силу улыбнувшись и поблагодарив её, я поплелась в свой номер. Зайдя и закрыв за собой дверь, я рухнула на кровать, не раздеваясь. Силы меня покинули и кое-как, стащив с себя куртку, моментально провалилась в сон.

Я опять была на погосте. Шла вдоль захоронений, пытаясь найти ту, с которой всё началось. На улице были уже сумерки, и снег валил не останавливаясь. Мне казалось, что брожу по кладбищу уже несколько часов. Кисти рук под перчатками превратились в две замёрзшие ледышки, ноги почти не слушались, а своё лицо я перестала чувствовать ещё полчаса назад. Но продолжала бродить по кладбищу, как окоченевший труп, в надежде, что всё-таки удастся отыскать эту чёртову могилу. Аллеи, как будто нарочно путали меня, и я уже в четвёртый раз возвращалась на исходную позицию к надгробию в виде монахини, преклонившей голову к кресту. Заплакав от бессилия, пошла к выходу, по крайне мере мне так казалось. И вот тут-то я увидела новый деревянный крест и холмик рядом с ним. Снег почему-то засыпал всё, а вот на свежей могиле не было ни снежинки. Я зашла в ограду и стала, как ненормальная скидывать с холма многочисленные венки, желая найти портрет усопшего. Почему-то я даже не сомневалась, что это должен оказаться портрет мужчины. И вот когда на холмике оставался всего один венок, увидела торчащий из-под него угол рамки. Отбросив последний венок, взяла рамку в руки и повернула изображением к себе. Мой взгляд упал на лицо мужчины, и я заорала от ужаса. На меня смотрели совершенно пустые глазницы. Ноги подкосились, и я начала падать в разрытую могилу, находящуюся по-соседству со свежим захоронением. Сопротивляясь изо всех сил, я пыталась хвататься хоть за что-то. Цепляясь за края ямы, я лишь отламывала обледеневшие комья земли, крошившиеся прямо в моих руках. Не оставляя попытан выбраться, мне наконец-то удалось обхватить пальцами какую-то палку, и уперевшись ногами в края ямы, я стала подтягиваться на поверхность. Когда моя голова оказалась выше уровня земли, я посмотрела на то, за что держалась руками и не смогла сдержать вопль… Крест, это был деревянный крест с моим портретом на нём…

Я проснулась, всё ещё крича. Взгляд заметался по комнате, убедившись, что я не в могиле, а в номере, кричать перестала. Сердце трепыхалось, как птица, загнанная в клеть, лицо всё было мокрым от слёз, а одежда влажной и липкой от пота. Такой кошмар, даже врагу не пожелаешь. Я села на кровати и попыталась успокоиться, получалось плохо. Меня бил озноб. Сбросив с себя одежду, я прошмыгнула в ванную, и встав под душ, попыталась согреться и расслабиться. Зубы выбивали дробь, и чувство страха не проходило. Постепенно я всё-таки смогла успокоиться.