Евгений Топоровский - По законам Дикого Запада. Начало

Громыхнул выстрел, эхом отразившийся от каменных стен каньона. Голова Майка дернулась, из затылка вылетел кровавый ком и расплескался в пыли. Тело Меллоуза на мгновение напряглось, а затем ослабло, бессильно завалившись на бок.

– Вперед, – кратко скомандовал Финниган, садясь в седло. С тех пор их осталось пятеро.

– Точно в норме? – вкрадчивый голос Папаши вырвал Большого Джорджа из власти воспоминаний.

– Тточно, – слегка заикаясь, подтвердил тот.

– Хорошо. Тогда поговорим о деле, – Финниган отхлебнул из кружки и продолжил. – Шерифа в городе нет, и не будет еще несколько дней. Перез позаботился об этом.

– Правда? – Пако с нескрываемым удивлением смотрел на худого, жилистого мужчину, попыхивавшего толстой самокруткой. – Я думал, ты потерялся между ляжек Большой Салли, и мы тебя больше никогда не увидим, – Гонсалес нарочито печально вздохнул и благочестиво перекрестился.

Диего глубоко затянулся и выдохнул облако густого, сизого дыма.

– Не завидуй, Пако. Если будешь мыться чаще, чем два раза в год, не будет надобности платить тройную цену в борделе. Гонсалес задохнулся от возмущения. Он уже открыл рот для достойного ответа, когда раздался тихий, бесцветный голос Финнигана.

– Про шлюх поговорим после. Диего, – кружка слегка качнулась в сторону Переза, – устроил небольшую заварушку на ранчо «Бланка», что в пятнадцати милях от Трои. Теперь шериф и его парни ищут бродяг, что порезали двух ковбоев и обчистили дом. Так что в городе никого не осталось.

– Это хорошо, – Большой Джордж обрадовался, что Папаша больше не вспоминает про его немочь, и стремился еще дальше увести разговор от опасной темы. – Тогда мы справимся без труда. Я и Пако берем на мушку кассира…

– Заткнись, Джордж. Ты никогда не отличался ни умом, ни сообразительностью, – голос Финнигана звучал спокойно и немного отстраненно, но слова мгновенно застряли в горле Джорджа.

Несколько мгновений Папаша наслаждался тишиной, прерываемой только едва слышным потрескиванием костра, а затем продолжил.

– Шерифа нет, это верно. Но банк мог нанять ищеек Пинкертона, пока тот не вернется. Или подрядить нескольких парней, из местных. За пару монет, или около того. А неприятности мне ни к чему, – он помолчал, катая кружку между ладоней. Затем сделал осторожный глоток.

– Эй, Кваху! Просыпайся парень, я с тобой говорю! – в голосе Финнигана послышалось раздражение.

Высокий мужчина, сидевший дальше всех от костра, снял закрывавшую лицо шляпу и аккуратно отложил в сторону. Затем поднялся на ноги и шагнул в круг света, отбрасываемого пляшущими на поленьях языками пламени. Оранжевые отблески выхватили из темноты мягкие мокасины из оленьей кожи, простые полотняные штаны и куртку, сшитую из обрезков шкур. Смуглое лицо мужчины, обрамленное прямыми, до плеч черными волосами, выражало покой и легкую сосредоточенность.

– Нет, босс, я не спал., – его голос, низкий, глубокий, не выражал никаких эмоций.

– Ты пойдешь в город на рассвете и осмотришь его. Запомни, нельзя, чтоб кто-нибудь тебя увидел. Не так уж часто в Трою заявляются краснокожие, – Финниган визгливо хохотнул, явно довольный своей шуткой. Джордж и Пако вторили ему, даже невозмутимый Диего, и тот криво ухмыльнулся.

На бесстрастном лице молодого индейца, а он был молод, очень молод, не дрогнул ни один мускул.

– Да, босс, я все осмотрю. И нет, меня никто не увидит. Потом я буду ждать вас у низкого холма с плоской вершиной, того, что к востоку от города.

– Молодец, парень, просто молодец! – в голосе Папаши Финнигана звучало неподдельное восхищение. – Если б ты не был краснокожим, я подумал бы, что метишь на мое место!

Окончание фразы заглушил взрыв громового хохота. На этот раз смеялся даже мрачный Диего. Индеец – босс, что может быть нелепее?!

Кваху еще несколько мгновений стоял, ожидая продолжения разговора, а потом вернулся к своему одеялу и лег на пол, подложив под голову черное кожаное седло, украшенное большими медными заклепками. Разжал кулак, что сжимал на протяжении всего разговора, и посмотрел на камень, размером с голубиное яйцо.

Камень, полупрозрачный и чуть зеленоватый, формой напоминал каплю. Его гладкую, словно отполированную поверхность покрывала искусная вязь из сплетающихся между собой линий. В более узкой части камня было отверстие, скорее природное, чем рукотворное, сквозь которое молодой индеец пропустил тонкий кожаный ремешок. И он светился. Возможно, всему виной были случайные отблески костра, падавшие на полированную поверхность, но в полумраке пещеры казалось, что в зеленоватой глубине медленно бьется крохотная искорка света. Кваху лежал, полуприкрыв глаза и ласкал камень, нежно проводя пальцами по сложному геометрическому узору. И в такт его движениям, внутри то вспыхивало, то угасало сияние.