Инна Балтийская: Призрак с горы Мертвецов

Он ненадолго замолк, потом с усилием продолжал.

— Я не хотел уезжать из города, но теперь уже со мной могли искать встречи… И я решил, что Тамаре придется исчезнуть. Да, она могла кому-то рассказать, что встретила меня, но она не знала, где я работаю и как попал в Политех. Никто бы не связал Эдика Тарханова и старшего следователя по особо важным делам. И наутро я ждал ее на своей машине у Политеха. Предложил ей сесть, поговорить, пообещал рассказать про последние дни подруги… и она села.

Он снова прокашлялся.

— Череда неудач как началась в тот вечер, так уже и не прекращалась. Тамара, как выяснилось, не была уверена в том, что узнала меня, она даже не назвала мужу моего имени. Но я не ожидал, что дело об ее исчезновении передадут мне. Следователь по особо важным делам не занимается поисков сбежавших от семейной жизни женщин. Но тут вмешался декан Политеха, он звонил моему начальству, требовал самого лучшего следователя… По его настояния вместо обычного розыскного дела завели уголовное, которое поручили мне, как лучшему. — он криво усмехнулся. — И мне пришлось общаться с Юриком. Если честно, я думал, он узнает меня при первой же встрече. Это же не случайное столкновение в коридоре. Мы беседовали долго, он слышал мой голос, мы встречались взглядами… Но паника мешала ему думать. Боюсь, он тогда и собственное имя вспоминал с трудом.

Он замолчал и отвернулся. Какое-то время мы сидели в полной тишине. Потом я тихо спросила:

— А что теперь? Ты уже убил двоих ни в чем не повинных людей. Теперь ты убьешь меня?

— Потом официантку, которая видела нас вместе, потом еще кого-нибудь, кто случайно меня узнает, а дальше начну убивать без остановки, просто для удовольствия? — снова усмехнулся он. — Нет, Ларочка. Пора прекращать порочный круг. Слишком опасно было сюда возвращаться… не надо было этого делать. Ну что же, значит, пора заканчивать со следователем, пусть даже старшим.

— Ты хочешь убить себя? — в ужасе выкрикнула я, не заметив появившееся рядом курносой официантки. Она сморщилась, словно проглотила лимон, и зло спросила, не собираемся ли мы еще что-то заказать, а если нет, то кафе вот-вот закроется. Наша жизненная трагедия не заинтересовала ее и ничуть не смягчила.

— Да, посчитайте. — кивнул Панкратов… или Тарханов? — и повернулся ко мне. — А знаешь, Ларочка, я ведь только-только начал получать удовольствие от жизни. Я только-только перестал видеть Ее в ночных кошмарах. Нет уж, расставаться с жизнью в такой момент, пожалуй, не стану. Но старшего следователя Панкратова в этом городе завтра уже не будет. Что же, у меня давно есть план действий на тот случай, если меня опознают. Иначе я бы, наверное, не решился приехать в свой родной городок. Жаль, конечно, расставаться со своей работой… я ее искренне люблю. И еще более печально расставаться с тобой, Ларочка… А может, нам и не надо расставаться?

— Что… что ты имеешь в виду?

— У тебя будет время подумать. — он кивнул мне, пытаясь улыбнуться. — Я исчезну, меня будут искать, но через какое-то время найдут обезображенный труп, который кто-нибудь да опознает. А еще через какое-то время тебе придет письмо от торговца пылесосами, какого-нибудь Ахмеда. Он предложит тебе купить новый супермоющий агрегат. Это будет означать, что я устроился на новом месте и готов тебя принять. И ты сможешь мне ответить. Давай договоримся так. Отвечаешь через местную интернет-доску объявлений. Если согласна уехать ко мне, напиши лишь три слова: «Куплю пылесос Дарвин». И через несколько дней курьер принесет тебе билет. Да, это будет одна из европейских стран, так что оформи Шенген заранее. Ну а если не поедешь…

Он тяжело вздохнул, вложил в принесенный счет крупную купюру и, галантно согнув руку, повел меня к машине. Я села на переднее сидение, гадая, едем ли мы ко мне домой, или мой путь продлится до заброшенной эстрады… Но машина выехала из леса и поехала по знакомой дороге. Через полчаса я уже стояла возле своего подъезда, машинально махая рукой отъезжающей машине и гадая — не приснилось ли мне наше объяснение? Что ж, у меня еще будет время подумать об этом.

Поднявшись к себе, я подошла к серванту, взяла стоящую сверху траурную фотографию Лили, поцеловала ее в лоб и решительно переставила фото на нижнюю полку серванта.

— Лилечка, я выяснила, как ты погибла. — прошептала я. Слез уже не было, на душе было светло и грустно. — Прости меня, сестренка. Я тебя никогда не забуду, но теперь я начну жить собственной жизнью. И постараюсь прожить ее за нас обеих.