Инна Балтийская - Призрак с горы Мертвецов

В длинную светлую косу подружки была вплетена небесно-голубая широкая лента, завязанная на конце в огромный пышный бант, и она очень гордилась им, постоянно теребила, или вообще вытаскивала из волос и прикладывала к синему сарафанчику, а потом отдавала маме, и та, слегка ворча, заново переплетала ей косу. Моя же мама с грустным лицом сидела на низенькой скамеечке, почти не обращая на меня внимания. Впрочем, никаких бантов у меня и не было, волосы мне стригли коротко, как у мальчика. Потом мама подружки с криком: у меня мясо в духовке, сейчас сгорит! — убежала домой. Моя мама просидела на скамейке недолго. Я лишь успела заметить, как она смахнула с носа крупную слезу, а потом она поднялась и быстро пошла к нашему подъезду, приложив ладони к лицу. И мы с подружкой остались одни.

Почему-то именно в этот погожий денек в нашем дворике было на редкость пустынно. На залитых солнцем скамейках не грелся выводок местных бабусь с вязанием в руках, даже вечно пьяного дворника Василия нигде не было видно. Небольшой двор между тремя панельными многоэтажками и котлованом для новой стройки словно выгорел на солнце. Вокруг песочницы весело летали толстые мохнатые шмели, изредка отвлекаясь от нас на кусты растущей рядом сирени. От запаха сирени и розового клевера на газонах кружилась голова. И я нисколько не удивилась, когда из-за одного пышного сиреневого куста вышел незнакомый дядя в длинных светлых шортах в зеленый горошек и, как-то бесшумно передвигаясь, подошел к нам.

— Ой, девочки, какие вкусные у вас булочки! — наклонившись к нам так, что чуть не коснулся моего платочка, полушепотом произнес он, а затем погладил подружку по голове. — А у тебя какой бантик красивый!

Подружка заливисто засмеялась и тут же, развязав бант, протянула его незнакомцу. Тот намотал бант на руку и, улыбнувшись, еще ниже склонился к нам:

— Девчонки, а котят вы любите? У меня их двое, один рыженький, другой серенький. Пушистые такие!

— Ой, а где? Где котята? — песочные куличики вмиг были забыты, и мы с подружкой вскочили на ноги.

— А вот за дом зайти надо, там в гараже они и сидят. — Дядя присел на корточки и небрежно махнул рукой в проход между нашим домом и котлованом. — Идемте, если понравятся, я их вам подарю.

— Ой, хочу рыженького, рыженького! — завизжала подружка, перепрыгивая через бортик песочницы. Я последовала за ней.

Дядя протянул нам руки, я робко подала ему ладошку, которую он аккуратно сжал. И тут я почувствовала резкую боль в глазах, словно в них плеснули кипятком. Веки горели, и казалось, от боли невозможно было дышать. Такое же жжение я почувствовала и в той руке, за которую держал меня дядя. Но хотя глаза и руки словно горели в костре, тело сковал лютый холод, а теплый желтый песочек внезапно показался белым и сверкающим, как свежевыпавший снег. От испуга и боли я громко заплакала, вырывая руку, и он тут же отпустил меня и отпрянул, крепко держа за руку подружку.

Пока я вытирала ладонями заплаканные глаза, он что-то быстро шепнул ей на ухо, она снова засмеялась тоненьким детским смехом, повернулась ко мне спиной, и они быстро пошли в сторону котлована. Мои глаза уже полностью прошли, и я грустно смотрела им вслед. Синий сарафанчик в последний раз мелькнул за поворотом, заливистый смех моей подружки еще звенел в моих ушах…

Помнится, в какое-то мгновение я хотела побежать за ней следом, ведь там, за домом, сидели милые котята — один рыжий, другой серенький… Но тут раскаленный воздух вокруг снова сгустился, охлаждаясь, превращаясь в морозный туман, глаза заслезились от сверкающей снежной белизны вокруг, и я, забыв про котят, с громким ревом побежала домой.

На следующий день меня не выпустили во двор. Бледная как снег мама сидела в квартире, держась руками за голову и мерно раскачиваясь из стороны в сторону. Мама моей подружки то прибегала к нам, то выбегала, на ее искаженном лице слезы словно выжгли красные кривые дорожки. Следом носились какие-то мужчины в форме, на меня никто не обращал внимания. Я сделала робкую попытку узнать у мамы, что произошло, но она лишь крепко сжала меня в объятиях, и мои волосы тут же промокли от ее слез.

Меня тоже расспрашивал какой-то высокий мужчина в синей форме, но что я могла ему сказать? Да, подходил дядя, обещал показать котят. Подружка пошла, а у меня разболелись глаза. Как дядя выглядел? Да никак. Он же взрослый, как он мог выглядеть? Нет, ни очков, ни шрамов я не заметила. Запомнила лишь шорты в зеленый горошек.