Анна Князева - Наследница порочного графа

– Этот ход придумала Темьянова, чтобы объяснить пропажу лопаты и веревки, а также «легализовать» рану на голове приемного сына.

– Ах да… Ему же прилетело лопатой.

Галуздин деловито кивнул:

– Ждем заключение экспертизы. Если подтвердится, что кровь принадлежит Федору, это уже улика. И, кстати, он сливал бензин из машины Квята, чтобы выжигать на земле символы. Федор, как ребенок, играл в свои игры.

– А Квят грешил на завхоза.

– Теперь известно, что Канторович здесь ни при чем.

– Спасение Безрукова смешало все планы Темьяновой, – предположила Дайнека.

Галуздин подтвердил:

– Он мог начать говорить, и она решилась на крайности.

– Но кто же убил Васильеву? – Татьяна Ивановна беспокойно взглянула на следователя.

Водорезов пожал плечами:

– Действительно, Васильева ни во что не замешана.

– Возможно, вам неизвестно, что во время репетиции Васильева осмелилась угрожать Лукерье Семеновне, заявив, что ей лучше молчать, иначе Темьянова сама затянет петлю на своей шее. Она упомянула Безрукова, намекнув, что тот может заговорить.

– У нее был компромат?

– Был, да еще какой! Во-первых, Васильева имела в виду разговор Безрукова с Артюховой, когда речь шла о Темьяновой. Она хорошо расслышала то, что Артюхова пропустила мимо ушей. Но есть кое-что посерьезнее… – Следователь переложил документ, что-то в нем просмотрел и продолжил: – Как выяснилось, Васильева жила в смежной комнате и регулярно подслушивала разговоры Безрукова с Темьяновой, когда тот приходил в гости. В пылу перепалки она сама в этом призналась.

– Знания приумножают печаль, – вздохнул Водорезов.

– В данном конкретном случае – эта формулировка работает, – отметил Галуздин. – Перед тем как убить Васильеву, Темьянова придумала историю с бесом и летающей женщиной.

Дайнека спросила:

– Зачем?

– Чтобы сбить с толку следствие и накрутить чертовщины. Синяков у нее не было потому, что ее никто не душил. Старуха сама поцарапала раму, подбросила землю, разбросала перья и шерсть. А днем позже задушила Васильеву.

– Вот видите! – директриса с упреком взглянула на следователя. – А ваш криминалист наговорил столько гадостей.

– Про асфиксиофилию? – спросил тот и кивнул головой. – Майор Галкин был прав, старуха владеет этой практикой в совершенстве. Придушила Васильеву аккуратно и без особых следов. Но и тут, как всегда, не обошлось без случайностей. Ночью, когда она выходила из комнаты Васильевой…

– В белом халате! – уточнила Дайнека.

– Совершенно верно, в белом халате, который получила на складе у Канторовича…

– Я не знала, для чего ей халат! – запротестовала Татьяна Ивановна.

Следователь ее успокоил:

– Вас ни в чем не обвиняют.

– Так что было дальше? – напомнил Водорезов.

– Ночью, когда Темьянова вышла из комнаты Васильевой, – продолжил Галуздин, – ее заметил Ветряков.

– И принял за дежурную медсестру, – подсказала Дайнека.

– Если бы старик ее не окликнул, остался бы жить. После этого случая Темьянова приказала Федору еще раз пойти на убийство.

– Но почему таким изощренным способом? Почему так показательно? Сбросить с крыши, да еще и повесить!

– Из разговора с Темьяновой я понял: она ненавидит всех обитателей пансионата, считая, что они живут в ее доме. В доме, который принадлежит ей по праву рождения. Она считала себя здешней хозяйкой.

Водорезов заметил:

– Скажу как врач: у нее «поехала крыша». И как я этого не заметил?

– Зря казнитесь, – возразил ему следователь. – Темьянова расчетливая, хладнокровная и здравомыслящая особа.

– Сам Федор признался в убийстве Ветрякова?

– Признался. Все рассказал в деталях: позвал старика на чердак и попросил чем-то помочь. А там все уже было приготовлено для убийства.

– На улице было темно, и шел дождь… – Дайнека вздрогнула: – Мне даже сейчас страшно.

– Признаться-то он, признался… – с досадой в голосе промолвил Галуздин. – Но что толку? Федор болен. Ему прямая дорога в психушку.

– Одного понять не могу, – растерянно сказала Дайнека. – Почему осталась в живых Артюхова? Темьянова не знала, что она не слушала, о чем говорил Безруков.

Следователь чуть заметно кивнул:

– Не исключаю, что следующей в похоронном списке Темьяновой значилась Ирина Маркеловна. К счастью, этого не случилось. – Он помолчал и очень тихо добавил: – Сказать честно, не могу не винить себя. У меня был шанс остановить это безумие. Тревожных звоночков было столько, что можно было оглохнуть. Но – нет, не сумел. Спасибо вам, Людмила Вячеславовна. Вы внесли неоценимый вклад в расследование этого сложного дела.