Сергей Высоцкий - Пропавшие среди живых

Электричка шла неровно, то ползла еле-еле, лениво постукивая на стыках, то вдруг с воем набирала скорость. Корнилов прислонился к стене, закрыл глаза. Ему вспомнился вчерашний разговор с самодовольным администратором. "И чего это я завелся? - подумал Игорь Васильевич. - Мало ли прохиндеев на свете?" Потом он стал вспоминать всех потерпевших, перебирать в памяти их показания.

"...Что ж, дело с автомашинами непростое. Генерал рекомендовал таксистов поспрошать... Таксистов, таксистов... Машина, которую видела Тамарина, тоже такси. Хм... А может быть... Может быть, таксисты? - Эта мысль показалась Корнилову интересной. - Ведь можно предположить, что кто-то из шоферов в угонах участвует? Не обязательно таксисты. Работают ночью и на очистке, и на поливке, продукты развозят. Хорошо, товарищ подполковник!.. Кому, как не им, лучше знать ночной город, самое удобное время, места, где машины ночуют без гаража. Выбрали заранее "жертву", не спеша объехали район, осмотрелись. Поставили машину за угол и взялись за дело. А все ваши секретки, товарищи автовладельцы, опытному шоферу словно семечки... Они и аккумулятор в багажнике "на случай" могут возить. А электронная ловушка инженера Гусарова? Это такой орешек, на котором и опытные автомобилисты могут зубы сломать. Могли знать заранее об устройстве? Кто-то из знакомых Гусарова участвовал в похищении? Маловероятно, хотя нельзя и исключить. Это надо тщательно проверить. А может быть, среди похитителей - "крупные специалисты" в области электроники? Ну не такие крупные, конечно, но знакомые с подобными устройствами. Маловероятно. Специалисты делом заняты..."

Поезд приближался к Суйде. В вагоне стало совсем пусто. Две пожилые женщины, разложив на скамейке газету, аппетитно ели батон с чайной колбасой. Под скамейкой стояли большие корзины. "Наверное, с рынка едут", - подумал Корнилов и вспомнил Кешу. Потом закрыл глаза и снова стал думать об исчезающих бесследно автомашинах...

От Рождествена он пошел пешком по крутому берегу Оредежа. Он любил ходить здесь по земле, засыпанной вековым слоем хвои, мягко пружинящей под ногами. На другом берегу слышались ребячьи крики, нестройно пел горн.

Кешин дом стоял среди сосен, такой же, как эти сосны, солнечный, ладный, с большими окнами, открытый всем ветрам и взорам, не упрятанный, как соседние, в густые кусты сирени. Игорь Васильевич толкнул калитку. Усмехнулся: "Как они здесь поживают без меня? Разберемся..." Но дома никого не оказалось. "Кеша, наверное, на работе. А Татьяна с матерью небось на огороде копаются, - решил он. - Поставлю торт - схожу посмотрю".

Ключ от дома был на месте - под крыльцом. Его всегда клали под крыльцо - и чтобы не таскать с собой, и на случай его, Игоря, приезда. Ключ был новый - длинный, с хитроумными бородками на две стороны. Как от сейфа. "Замочек небось у какого-нибудь заводского умельца делали. - Игорь Васильевич подкинул ключ на ладони. - Нет чтобы к родному брату обратиться". Ему не раз приходилось самому делать замки с секретами в то далекое время, когда он слесарил.

Что-то в доме изменилось. Корнилов не мог понять что, но сразу же уловил эту перемену, почувствовал ее. Он прошел на кухню, чтобы поставить торт в холодильник, и заметил, что переложена плита. Стала гораздо меньше и нарядней, с красивой облицовкой. И большой обеденный стол теперь на кухне. В гостиной, кажется, все по-прежнему - полированная, под орех, мебель: горка с посудой, шкаф, трельяж... "Вот как в деревне-то нынче живут, - усмехнулся Игорь Васильевич и подумал: - Но что-то все же изменилось тут... Как-то уж слишком просторно стало и холодно. И словно бы не хватает чего. Да, не хватает!!" Он еще раз прошелся по дому и наконец понял, чего не хватало. Не было в гостиной большого дивана со множеством вышитых подушечек, на котором всегда спала мать. Эти подушечки она берегла с довоенных времен и, как сыновья ни уговаривали, отказывалась выбросить. Они были для нее памятью о тех временах, что провела в ожидании мужа, приходившего со своей трудной и опасной службы очень поздно.

Корнилов подивился: "Где же мать спит? Не на чердаке ведь?" Кеша все собирался соорудить там маленькую комнатку для Игоря. Теперь Игорь Васильевич вспомнил, что в кухне плита завалена грязной посудой, чего раньше никогда не бывало, и нет большого пузатого самовара, из которого они всегда пили чай. И не пахнет в доме пирогами, которые мать пекла каждую субботу...

Смутное подозрение закралось в сердце Корнилова, но он тут же отогнал его. Если бы мать и была в больнице, то уж ему-то сообщили бы. Она последнее время болела часто, месяцами лежала на своем диване. Нет, нет... Прислали бы телеграмму, позвонили.