Валерия Леман: Дело о лысой гимнастке

Мой голос еле слышим.

О, дорогая Офелия, не в ладах я со стихосложеньем. Вздыхать в рифму — не моя слабость. Но что я крепко люблю тебя, о моя хорошая, верь мне. Прощай. Твой навеки, драгоценнейшая…

Последняя реплика, произнесенная в идеальной тишине моим слабым, с усталой хрипотцой голосом, вызвала невольный вздох зрителей с последующим шквалом восторженных рукоплесканий.

Я скромно поднялся и с достоинством раскланялся, как великий актер провинциального театра, играющий ведущую роль в классическом спектакле.

— Браво! — звонко выкрикнула моя эксцентричная сестричка, а надо заметить, что дождаться от Ольги даже мало-мальски серьезного комплимента в мой адрес — задачка не из легких.

Соня, сидя в лучшем моем кресле, аплодируя, улыбалась мне своей особенной улыбкой.

Это придало мне немалую толику вдохновения. Я отбросил листы с заранее подготовленным текстом в сторону и далее я уже импровизировал.

— Благодарю вас за хорошую оценку моей актерской игры! Давно мечтал по-свойски сыграть Гамлета.

Соня немедленно адресовала мне воздушный поцелуй.

— Дурачок, и зачем ты бросил актерский факультет ВГИКа? Уверена: к этому времени ты уже стал бы знаменитым актером театра и кино, а мы все смиренно просили бы у тебя автограф.

Я сдержанно поклонился.

— Милая Соня, услышать от тебя комплимент мне особенно приятно. Вполне возможно, ты абсолютно права, и я наступил на горло собственной песне… И все-таки, как мне кажется, в нашей жизни происходит только то, что нам необходимо для того, чтобы жить и радоваться жизни.

Я уселся на стул, развернув его спинкой к зрителям, и с улыбкой оглядел их.

— Мы все знаем заповеди: не укради, не лги, не убий… Позвольте мне остановиться на последней, потому как порой искус бывает слишком сильный, а само убийство тянет за собой бесконечную цепочку других преступлений. Лучший тому пример — история лысой гимнастки Кристины Лебедевой, которая вскоре предстанет перед судом. Предлагаю нам всем вместе провести разбор полета.

Я сидел перед дорогими гостями, с улыбкой переводя взгляд с моей прекрасной Сони на озабоченно протирающего круглые очки Сергея, с патологоанатома — на Ольгу, как всегда, всю увешанную фенечками, с эксцентричной сестры — на сияющего, дочерна загорелого Васька, накануне вернувшегося из Турции, то и дело поглядывавшего на часы, потому как в духовке подходило его очередное дивное угощение для всей нашей компании.

Все были готовы слушать мой рассказ о том, как мне удалось избежать совершения преступления.

— Совсем недавно, вернувшись из Парижа, я вошел в этот дом и, как послание от сестры, прочел глупейшую записку: «Прежде чем мне родиться, цыганка нагадала матери, что у нее будет сын, сильный и смелый, который убьет троих ни в чем не повинных людей»…

Ольга, хихикнув, начала было что-то говорить, но я остановил ее жестом руки — не сейчас, дорогая!

— К счастью, дурацкое предсказание не сбылось, и я не убил ни одного, ни двоих, ни тем более троих ни в чем не повинных людей. Впрочем, и виновных я не убивал!

— Ты — просто душка, — проникновенно проговорила Соня, одаривая меня волнующим взглядом.

Бедняга Сергей озабоченно заерзал в своем кресле.

— Извините, но я до сих пор не могу прийти в себя, — смущенно проговорил он, в очередной раз поправляя свои очки. — Насколько я понял, мы с Соней невольно оказались свидетелями того, как эта самая Кристина пыталась скрыть орудие убийства, ведь так? И эта девушка хотела нас — как это сказал тот полицейский? — убрать вашими руками…

— Чертова кукла, — проговорила Соня, бросив на меня короткий, но очень выразительный взгляд.

Клянусь, она быстро смекнула, что между мной и этой самой чертовой куклой кое-что было.

Я только усмехнулся:

— Внимание, рассказываю все по порядку…

Впрочем, рассказ пришлось отложить на энное количество времени, потому как в этот самый момент мой славный садовник, великолепный повар и добрый друг Васек внес в гостиную поднос с благоухающим блюдом по рецепту собственной бабушки — гусь в сметане со сливами или просто «Бабушкин гусь».

— О, какой аромат! — немедленно сменила тему моя славная сестричка. — Васек, мне, пожалуйста, побольше!

Сами понимаете, пока Васек раскладывал порции гуся по тарелками, пока едоки звенели ножами и вилками, я был вынужден сделать паузу. По собственному богатому в этом плане опыту знаю: конкурировать с кулинарным искусством Васька — заранее проигрышное дело. Гораздо проще дождаться, пока все утолят свой отменный аппетит.