Руслан Белов - Клуб маньяков

- Ну ладно, а как же Ахмад-шах? На какое мое зло он прилетел?

- Тебе было мало меня. Ты хотел, чтобы на меня смотрели люди и завидовали тебе. Ради этого ты стремился в Париж, стремился, зная, что там ты можешь меня потерять. И ради этого Парижа ты нашел это золото, и потерял меня здесь.

- Я не потерял...

- Не факт. Ахмад-шах ищет нас. Его люди повсюду.

Горестно посмотрев на меня, Лейла включила зажигание, и мы поехали.

- А как твоя мать меня нашла?

- Она разожгла огонь в своем доме и взмолилась к Ахурамазде. Он наслал на нее видение, в котором она увидела тебя закопанным в землю. И еще он сказал, что ему поклоняется шофер Ахмад-шаха, который знает, где ты есть. Мама поехала к нему, и он с близкими друзьями выкопал тебя.

***

...Мы ехали к океану. В кузове нашей машины лежали пять или шесть холщовых мешков с пожитками. Машину вел я. Лейлу поташнивало, и она, сморщив личико, смотрела в окно. Часа через полтора мы должны были добраться до Ираншахра - пальмового оазиса, ярко зеленеющего на восточной окраине одной из самых жарчайших пустынь мира - впадины Джаз-Муриан. Там мы решили заночевать перед рывком к океану.

Я сердился на жену - всего лишь на четвертом месяце, а уже кокетничает... Вот и сегодня мне, видимо, обломится.

- А можно я еще раз женюсь? - спросил я, чтобы досадить. - Мне говорили, что в Ираншахре много красивых девушек...

- Как хочешь милый, - натянуто улыбнулась Лейла, пытаясь совладеть с очередным приступом тошноты. - Но для этого нам придется заработать много денег...

- А как ты к этому отнесешься? Неужели тебе не будет неприятно? Быть не единственной, а с порядковым номером? И еще представь: ты захотела меня, а мне захотелось ее?

- У нас так принято, дорогой. Если мужчина может содержать нескольких женщин, то он их содержит.

- И ты совсем, совсем не будешь против?

- Ладно, получишь вечером свое. Только не гони так, я себя действительно неважно чувствую.

- А я чувствую, что Ахмад-шах гонится за нами...

- Если он и гонится, то в противоположном направлении. Он наверняка решил, что мы удрали к туркменской границе.

- Дай-то бог.

- Не беспокойся, милый. У нас все будет хорошо. И не волнуй нашу девочку своими страхами...

Сказав это, Лейла так светло улыбнулась, что я забыл обо всем на свете. Обо всем, кроме нее и нашей четырехмесячной девочки Елене, мирно спящей у нее под сердцем.

В Ираншахре мы остановились в небольшой и грязной гостинице. Было уже поздно, все более-менее сносные забегаловки закрылись, и мы зашли в небольшое замызганное кафе, в котором уже мыли полы.

Нам принесли по бутылочке парси-колы (кока-колы иранского разлива) и четыре иранбургера с позеленевшими котлетами (куриное мясо пополам с петрушкой). Я съел все четыре: Лейла отказалась от своей доли, увидев на моем лице гримасу отвращения, возникшую после того, как я вонзил зубы в иранский суррогат выдающегося творения западной кулинарной мысли.

"Мужчина в дороге должен быть сытым", - твердил я первую заповедь геолога, пока не покончил с детищами иранского тяготения к западным ценностям.

Лейла обошлась апельсинами и маленькими зелеными бананами. В номере (конечно же, без кондиционера) она быстренько улеглась и раздвинула ноги.

"Обещала, значит обещала".

Но я не любитель жертвоприношений. Особенно в невыносимую жару и после десяти часов за рулем. "На океанском бережку отыграюсь", - подумал я, целуя в щеку засыпающую хозяйку своей души.

В середине ночи меня разбудил грохот выстрелов. Распахнув глаза, я увидел залитого кровью Харона. Он стоял над кроватью. В руках его был пистолет. Он был направлен на меня и давал одну осечку за другой. За мгновение до того, как вконец разозлившийся боек все же разбудил патрон, от двери раздалась автоматная очередь.

Харон упал на меня. И я увидел раскрасневшегося омоновца в каске с щитком. В чехле его бронежилета дымились дырки.

Глава 5. Кричал я громко. - Клялся Аллахом! - Кровь во сне. - Приговор

подписан.

Спасли меня, оказывается, крики. Уж очень громко я кричал. И одна глухенькая бабушка услышала меня с балкона. Вышла за банкой соленой капусты и услышала.

Несколько недель я лежал в больнице. Раза три Вера приводила Наташу, но голова моя была в тумане, и общения не получалось. Целыми днями я лежал, погруженный в случившееся...

Через следователя (он приходил ко мне каждый день) я знал, что у Веры имеется "железное" алиби. Она действительно находилась на совещании, и с ней разговаривали, по меньшей мере, десяток человек. Да и бегать так резво, как бегала моя приманка, она давно уже не может.