Катажина Бонда - Девушка полночи

Она удаляла всю переписку с любовником сразу после прочтения. Звонила только тогда, когда никого не было дома. Сын был слишком мал, чтобы что-то понимать. Иногда они уединялись, когда он спал наверху, но она быстро отказалась от этого. Ей казалось, он чувствовал, что происходит, потому что просыпался с плачем, а ее изводило чувство вины. К тому же ей не нравилось, когда им приходилось спешить. Они установили постоянное расписание встреч и придерживались его. Оба любили порядок, рутина им совсем не мешала. В среду и пятницу муж возвращался с конференции не раньше полуночи. После нескольких скандалов из-за его пьянства он старался хоть немного протрезветь, поэтому снимал номер в отеле. Возвращался утром, когда она уже уходила на работу. Ей было все равно, что это был за номер и с кем он в нем ночевал. Они сталкивались в дверях, она подставляла ему щеку для поцелуя. Важно было лишь то, что он обеспечивал ей дополнительные несколько часов счастья.

Они познакомились в «Игле», когда он в одиночестве сидел у бара. Иза подошла и спросила, все ли у него в порядке. Он улыбнулся, ничего не ответив. Она наблюдала за ним весь вечер, он ни с кем не разговаривал. Потом, когда она прощалась, он вышел за ней и предложил отвезти домой. Иза отказалась, она была уверена, что он пьян, но он сказал, что у него в стакане были исключительно тоник и лед. Он просто ждал, когда она закончит работу. Такая женщина не должна возвращаться одна так поздно. Она потеряла дар речи. В тот же вечер он снял с нее блузку на заднем сиденье авто. Она уже много лет не чувствовала себя так спокойно в руках мужчины. Ей ничего больше не было нужно, да она ничего и не ждала.

Они быстро привязались друг к другу. В перерывах много разговаривали. Она сказала ему о деньгах в большом сейфе, нарисовала план клуба. Он знал о планируемом увольнении Люции, обо всем, что происходило в «Игле», о заказе на убийство песняра. Так они называли Иглу. Он смеялся, расписывал ей в подробностях, как они сбегут с этими сокровищами и никто их не найдет. Потому ей так трудно было смириться с мыслью, что после реализации плана он выстрелил и в нее. Она точно помнила каждый сантиметр его лица. Но это было лицо в экстазе, улыбающееся либо грустное, когда он иногда отрывался от реальности. Тогда, в «Игле», она ничего не видела. Было темно, хоть глаз выколи, но это должен был быть он. Войтек Фришке, брат-близнец знаменитого священника, ее любимый. Она никогда не называла его по-другому. Каждый, даже не очень точный выстрел разбивал ее сердце. Она знала, что он говорил правду. Он любил и только потому оставил ее в живых. Он был не в состоянии добить ее, а ведь мог расстрелять все патроны. Она знала, сколько их там, потому что сама заряжала пистолет.

– Я недостоин тебя, – сказал он, уходя. – Прости, королева.

Она предпочла бы не помнить этого, но память возвращается фрагментами и остается уже навсегда. Придется с этим жить.

Она могла бы сдать его, без труда распознав по фактуре кожи и запаху. Она с закрытыми глазами отличила бы его от брата, но, даже если бы ее прижигали каленым железом, не сделала бы этого. Тогда пришлось бы признаться в том, что это никакая не мафия, а она сама освободила Буля от расправы над Иглой. Кто с мечом придет, от меча и погибнет. Дурацкая пословица.

Иза встала, аккуратно сложила больничную ночную сорочку и упаковала вещи в дорожную сумку. На ноги пришлось надеть слишком высокие шпильки. Она попросила Еремея, чтобы он привез ей именно эти, потому что в них она чувствовала себя стройнее и привлекательнее. Иза ослабила повязку на руке. Она неплохо смотрелась в маленьком черном платьице с глубоким декольте. Ей хотелось хорошо выглядеть, когда у входа ее окружат журналисты.

Прежде чем она вышла в коридор, к ней подошел крупный, странновато одетый мужчина в очках и сказал с минуту подержать в руке кусок марли. Говорил, что это необходимо для следствия. Она выполнила просьбу с улыбкой. Он терпеливо ждал пятнадцать минут, а потом упаковал марлю в банку и вышел. Люди в форме охраняли ее намного тщательнее, чем раньше. Прошло несколько часов, прежде чем ее отпустили. Полицейский, который пришел сюда в первый день, когда она проснулась, несколько раз расспрашивал, в каком состоянии находится пациентка. Может ли она самостоятельно ходить, не должна ли она остаться в больнице еще какое-то время. Иза знала, чего боится Валигура, но не собиралась раскрывать тайну его участия в этом деле. А те, кто мог бы что-то добавить, были мертвы.