Руслан Белов - Муха в розовом алмазе

***

Веретенников меня достал. Действительно, люди, обработанные зомбирантами, становились бесплодными и были таковыми до тех пор, пока действие этого суперсволочного препарата не снималось противоядием <����Это свойство было придано препарату сознательно.>... И, следовательно, подозрения Валеры имели под собой почву - Али-Бабай, отошедший от зомбиранта сам по себе, мог иметь детей. И они могли быть ненормальными. Закусив губу, я представил себе дальнюю рассечку или даже рассечки в которых за железными дверьми сидят малолетние уродцы, маленькие с кулак и большие под кровлю, подвижные как ртуть и вовсе неподвижные, как плесень. И все, как один, злобные.

- Молодец, Валерий! - вырвал меня из кошмара голос Синичкиной. - Ты просто сказочный гений. Наконец-то после твоих слов мы имеем в своем распоряжении настоящее подземелье! Теперь в нем есть не только диковинные сокровища и охраняющий их красноглазый монстр, но и дюжина, а то и две свирепых младенцев, иначе выражаясь, гномов. Теперь впечатлительные члены нашего коллектива не будут спать ночами, и эти гномы не смогут выкрадывать нас, сонных, как выкрали Иннокентия Александровича...

- Юродствуешь... - проворчал Веретенников, недовольный тем, что Анастасия смеется над его догадками. - Юродствуешь и неосознанно выражаешь свою догадку.

- Какую догадку? - посерьезнела Синичкина.

- А то, что Баклажана выкрали эти самые уроды. Выкрали и убили зверски.

- Ты просто ужастиков насмотрелся, - улыбнулась девушка снисходительно, - А что касается папаши этих предполагаемых уродцев, то мне кажется, что от него действительно надо избавляться Помните, как мы боялись Баклажана с Полковником? Теперь их нет. И как привольно на душе стало! А если мы и Али-Бабая терминируем, то вообще подземный коммунизм наступит. Спокойно и без нервотрепки раздолбаем эту кварцевую затычку, выберемся и разойдемся по своим домам. И не надо его убивать, зачем грех на душу брать? Закуем и посадим в его же темницу...

- Нет, убить надо... - убежденно сказал Кучкин, оглядываясь на жен Али-Бабая, сидевших метрах в семи от нас. - Все равно он человек конченный. Вон, Черный рассказывал, сколько на нем крови!

- Все это, конечно, верно... - проговорил я, решив ни в коем случае не сдавать араба. "Ишь чего захотели! Оставить меня без моей тяжелой артиллерии!". - Но вы подумали о его женах? Вы не боитесь, что, оставшись без своего мужа, они не станут работать? Или вообще, на нас ополчатся? Они или их голодные младенцы?

- Значит и жен надо прикончить! - продолжал гнуть свое свирепый Кучкин. - Без них обойдемся.

- Хорошая идея, - проговорил Веретенников, что-то обдумывая. - Давайте, сейчас взорвем в забое гранату и пойдем в отгул на сутки За это время восстающий проветрится, а мы придумаем, что с этим красноглазым бабаем делать.

- И его женами, - добавил Кучкин.

И не успел Сашка договорить, как метрах в ста от нас в глубине ствола штольни появился огонек "летучей мыши" Али-Бабая. Через три минуты он стоял передо мной с противопехотной миной в руках. В его печальных глазах светилась мягкая грусть.

Вернувшись в восстающий, я прикрепил мину к забою при помощи нескольких деревянных распорок, привязал куда нужно веревочку (также принесенную подземным арабом), протянул ее в штрек, нашел более-менее безопасное место и, перекрестившись, дернул. Потрясенный взрывом штрек бурно зааплодировал мне многочисленными обвалами. Но к счастью, самый ближайший из них ухнул в целых полутора метрах от меня.

5. Жажда фраера сгубила. - Куда не кинь - везде клин. - Чемодан и четыре ноги - две женские, две мужские. - Саддам Хусейн в сапогах, мародер и новые

вопросы.

В кают-компанию мы шли компактной толпой. Все кроме Кучкина, бежавшего впереди. Судя по его целеустремленной походке, он мечтал только об одном первым добраться до бутылочек с золотистым портвейном.

"Если он такими темпами будет лакать вино, то на прощальный банкет спиртного может не хватить", - подумал я и попытался вспоминать, кто из нас вчера выпил больше. Оказалось, что не он.

Пока я считал вчерашние стаканы, Сашка оторвался от меня метров на пятнадцать. Я попытался сократить разрыв, но безуспешно.

"Да ну его на фиг, пусть бежит, - сказал мне внутренний голос. Жадность фраера губит".

Не успел я сбавить шаг, как под "фраером" грохнул взрыв. С кровли, то там то здесь посыпались камни. Поняв, что Сашка подорвался на мине, я со всех ног бросился к нему. За мной кинулись остальные.