Руслан Белов - Муха в розовом алмазе

Баламут и Бельмондо уставились в ковер. В пятна жевательной резинки.

Бельмондо налюбовался ими первый. "Все к лучшему в этом лучшем из миров", - подумал он.

Подумал, хитро улыбнулся, поднял голову, вперился в непроницаемые глаза зиц-Баклажана и, тщательно выговаривая слова, продемонстрировал свое беглое знакомство с книгой Ницше "Так сказал Заратустра":

- Мы достаточно слышали о твоем канатном плясуне. Покажи нам его!

- Никто не может ее увидеть, не пройдя многомесячную подготовку и обучение, - сказал Баклажан, тепло рассматривая будущих единомышленников. На днях я представлю вас политсовету "Хрупкой Вечности". Только он может разрешить увидеть бомбу людям, не являющимся действительными членами нашего общества. А теперь я позволю себе откланяться. Извините, господа, меня ждут неотложные дела. Завтра в одиннадцать часов для нас заказан завтрак в ресторане "Прага". До свидания.

Встал, пожал пальцами протянутые руки и ушел быстрым шагом.

Баламут смотрел ему вслед, озабоченно сморщив лицо, затем его глаза широко раскрылись: в переулке, в который свернул Баклажан, он увидел кабинку мобильного туалета.

Борис, проводя его взглядом, уставился в пустые бутылки, толпящиеся на столе.

- Ну и как тебе этот фрукт? - спросил Баламут, вернувшись счастливым человеком.

- Ты бы на меня посмотрел неделю назад, - усмехнулся Бельмондо, закуривая. - Надоело все до тошноты. На чердаке, в мезонине круглыми сутками в потолок глядел. Вероника вообще оборзела, любовника своего начала домой таскать. А мне все до лампочки. Все было, все испытал, ничего не хочется... Лежал на диване, слушал, как они е-утся, и думал: "Может, хоть это немножко взбодрит? Но ни фига, совсем не задело. Противно только немножечко было, но ничего, терпимо, как изжога от плохой водки. А потом Черный позвонил... И таким голосом меня сюда пригласил, что я сразу умываться пошел. В ванной с этим типом столкнулся. Ничего, приличный парень, поговорили с ним о погоде и виды на урожай кишмиша в Турции... Ну а ты как?

Баламуту не понравился рассказ друга. Ему не хотелось повторять почти то же самое. Но он знал, что глубокая жизненная "задница" - прекрасная стартовая площадка, и самое важное в жизни - это вовремя и с умом использовать эту "задницу" для взлета.

- Да тоже все надоело... - сказал он, смущенно взглянув в глаза друга. - От Софы ушел, живу теперь на своей старой квартире. Соседка иногда приходит. Из себя не очень, зато с понятием. И еще, знаешь, у меня что-то с головой. Вчера вечером варенье из банки в чайницу налил. Вместо розетки. Потом решил посуду помыть. Зажег спичку и в струю воды сунул. Вместо газового обогревателя...

- И у меня примерно такое бывает... - вздохнул Бельмондо.

- Ну, так что будем делать? - спросил Баламут, рассматривая двух девушек, покупавших у лотка жвачку. Одна была красивой дурочкой, другая наоборот. "Лесбиянки", - подумал он, представляя себя в постели с ними. Картинка получилась притягательной.

- Судя по всему, Черный вмазался в авантюру, будь здоров, - зевнул Николай. - И я ему завидую. Мне всегда казалось, что жизнь наиболее полнокровна и ощутима, когда по ней летит лимонка.

- Так-то оно так, - протянул Баламут, потирая шею (недавно от сидячей жизни в ней завелся остеохондроз), - Но лично мне всегда казалось, что человек имеет право сходить с ума, но должен делать это так, чтобы другие от этого в страхе не писались. А Черный хочет всю Землю на уши поставить.

- А почему нет? Ведь он не собирается никого убивать? Он хочет всех заставить полнокровно жить. И тебя со мной в том числе.

Сказал и кивнул в сторону переулка.

- Сортир там?

- Там. Черный хочет всю человеческую психологию перестроить. А я подозреваю, что это, мягко говоря, невозможно.

- Но нужно? - вперился Бельмондо в глаза друга.

- Наверное, да...

- Так значит, кто-то должен начать. Вот мы и начнем. Я тебе предлагаю Токио на себя взять. Ты же казах наполовину, узкопленочный, короче, и за японца запросто сойдешь. Если подумать, то тебе довольно легко будет там бомбочку организовать. В Стране восходящего солнца.

- Аум Сенрикё? - догадался Баламут.

- Его люди. Аумчик многим мозги вывихнул и у себя на родине, и у нас. Их найти легко.

- За ними следят везде... После этих идиотских газовых атак в токийском метро.

- Конечно, следят. Но я недавно разговаривал с одним из российских, он сказал, что забывать их начинают. Они за идею Черного обеими руками ухватятся. Их хлебом не корми, дай озадачиться.