Михаил Шторм - Возвращение «Летучего голландца»

Быков подобрал ноги, согнул их в коленях и с удивлением удостоверился в том, что может передвигаться. Под ногами была крыша торгового центра, на которую и опиралась башня ресторана. Прежде этот изрядно покореженный цилиндр был увенчан телевизионной антенной, которая давно слетела. Продолжая свое судорожное вращение, башня накренялась все сильнее и сильнее, пока не обрушилась вниз. Здание несколько раз вздрогнуло от касаний махины, потом снизу донеслось что-то очень похожее на взрыв авиабомбы, и все кончилось. Еще выли сирены и гремели поднятые по тревоге вертолеты, еще кричали в предсмертной агонии люди, оставшиеся под завалами, но для Быкова и Алекса наступила передышка.

Оба знали, что, собравшись с силами, они примут посильное участие в спасательных работах, но сейчас у них выдалось несколько минут передышки, и оба наслаждались покоем.

– Не понимаю, – пробормотал Быков, полулежа с бессильно раскинутыми ногами и опираясь на локти.

– Все просто, – пожал плечами Алекс, сидящий в такой позе, будто собирался заняться йогой. – Мы думали, что висим над пропастью, но башня прокрутилась и сбросила нас на крышу.

– Я не об этом, – поморщился Быков. – Я не понимаю, как ты догадался, откуда я родом.

– Кто еще из приезжих, скажи на милость, станет экспериментировать с мексиканским перцем?

Они устало засмеялись.

– Алекс – это Алексей? – спросил Быков.

– Александр. Александр Брин. Инструктор по выживанию в экстремальных условиях.

– Дима. Дмитрий Быков, фотограф.

Оба одновременно взглянули на свои окровавленные ладони и решили обойтись без рукопожатия.

– Я тут на днях в небольшую экспедицию отправляюсь, – сообщил Алекс, глядя на далекие горные гряды. – Хочешь со мной? Там будет что поснимать.

– Где? – поинтересовался Быков.

– В Долине Смерти.

– Это на стыке Калифорнии и Невады? Самая жаркая пустыня мира?

– Я вижу, ты в теме, – одобрительно кивнул Алекс.

– Июль начался, – напомнил Быков. – Если мне не изменяет память, то скоро там настоящая жара начнется. Сколько градусов?

– Обычным градусником не замеришь, Дима. Нужно будет пройти сто тридцать пять километров за шесть дней.

– Почему именно за шесть?

– Предел для выживания в Долине Смерти.

– Считай, что я в твоей команде, – сказал Быков и стал подниматься, чувствуя себя разрушенным Терминатором. – А сейчас пойду погляжу, чем можно помочь людям.

– Считай, что я в твоей команде, – повторил за ним Алекс, и они опять засмеялись.

Не оттого, что им было весело. Только так они могли выразить то, что испытывали сейчас по отношению друг к другу.

Вышли двадцать девятого июля, в разгар жаркого сезона, продолжающегося обычно до первых чисел августа. Задержка была вызвана не организационными вопросами. Алекс Брин давно разработал маршрут и продумал мельчайшие детали экипировки. Они могли бы отправиться в путь на пару недель раньше, однако это было бы не то.

– Если уж гулять по Долине Смерти, то в самую жару, – рассудил Алекс. – Иначе какой смысл?

– Мы там что-нибудь ищем? – деловито поинтересовался Быков.

– Конечно. Бесцельных путешествий и походов не бывает, Дима.

– И что это будет в нашем случае?

– В нашем случае это будем мы, – пояснил Алекс. – Полезно время от времени испытывать себя. Поглядим, чего мы стоим, а ты заодно фотографий редких нащелкаешь. Прямая выгода во всех отношениях.

Он был непростым человеком, этот Александр Брин. Все свободное от тренировок и работы время проводил в медитациях и чтении заумных текстов на санскрите. Никогда и ничего не рассказывал о себе, утверждая, что биография ничего не стоит, а важен лишь сам человек, каким он является здесь и сейчас. Быков не видел его болтающим по телефону с друзьями или подругами. Если Алекс брал телефон, то говорил всегда коротко и по делу. Про свою семью ничего не рассказывал и, похоже, был убежденным холостяком. Одним словом, этот человек предпочитал никого не подпускать к своей душе, ограничиваясь чисто внешним общением. Но Быкова это устраивало, поскольку он и сам являлся интровертом. А еще Алекс его, по правде говоря, заинтриговал, и ему хотелось получше узнать человека, столь бесстрашно и безрассудно бросившегося ему на помощь.

– Я бы тоже хотел тебе помочь, – сказал Быков, когда они прибыли в Соединенные Штаты и готовились к поездке в Калифорнию. – Будет справедливо, если я возьму половину расходов на себя. Ну и экипируюсь я за собственный счет, разумеется.