Array Альманах «Подвиг» - Ночные окна. Похищение из сарая

— Нам для начала по кружке пива и по соточке.

— Водкой мы уже не торгуем, — ответила блондинка.

— А почему?

— Это вопрос не ко мне, а к депутатам Государственной думы. Они запретили торговать крепкими спиртными напитками в таких барах, как наш.

— Это почему же? — поинтересовался Пантелеймон.

— Потому что его владельцем является физическое лицо, а не юридическое.

— Да и больно надо, — сыграл роль обиженного Пантелеймон. — У нас с собой есть. Нам бы только четыре стаканчика.

— Не получите и этого, — сказала блондинка.

— Отчего такие строгости?

— Да оттого, что любое распитие водки в нашем баре теперь чревато большим штрафом.

— А где же не чревато?

— Там, где ее сейчас пьют все. На природе.

Компания вышла из бара «Вдали от жен» и пошла на пустырь между улицами Стопани и Магистральной. Вокруг каждого дерева здесь были остатки от пикников. С большим трудом они нашли березку, рядом с которой не валялось ни пустых бутылок, ни пластиковых стаканов, ни оберток от закусок, и решили расположиться тут.

Пантелеймон достал из пакета бутылку водки и банку с рыжиками. Вован вынул из кармана одноразовые стаканчики и вилки. А Рудик тут же расстелил под деревом газету.

Когда они выпили «по первой», Пантелеймон предложил всем закусить рыжиками.

— А это что за грибы? — спросил приглашенный для следственного эксперимента Егорка из Малышкова.

— Рыжики, — пояснил Пантелеймон.

— Я таких грибов не знаю, — сказал Егорка. — Хотя все горячие точки прошел: Сумгаит, Карабах, Косово.

— Ты бы еще Ирак назвал! Вот там-то точно таких грибов нет, — сказал Рудик.

— Я, правда, ребята, таких грибов не знаю, — настаивал на своем Егорка, отказываясь есть рыжики. — Мы с женой каждое воскресенье за железную дорогу в малышковский лес за грибами ходим. Эти самые… матрешки постоянно находим, сыроежки. Даже зонтики берем. А вот таких грибов отродясь не находили.

— Ладно, колись, — прямо сказал ему Вован.

— Я, ребята, честное слово, не колюсь. Вот только водку пью…

Когда Пантелеймон после следственного эксперимента возвращался домой, он думал: «Он! Точно он похищение у меня рыжиков организовал. Ибо зачем в противном случае ему было ваньку валять, что он таких грибов не знает. Все их знают… Своих корешей по службе в горячих точках подговорил, вот те у меня рыжики и украли…»

Когда Пантелеймон навеселе вернулся со следственного эксперимента домой, то неожиданно обнаружил там жену.

Она, что-то держа за спиной, сказала ему:

— Пляши, тебе письмо.

Пантелеймон уже сто лет не получал ни от кого писем, поэтому с большим удивлением взял у жены красивый конверт (уже вскрытый), достал оттуда бумагу, сложенную вчетверо, развернул и стал читать текст, напечатанный на компьютере:

«Уважаемый Пантелеймон Романович!

Пишет вам личный секретарь герра Разуваева, уроженца города Кологрива. Герр Разуваев является представителем первой волны так называемых новых русских и уже десять лет живет в городе Гамбурге в Германии. Намедни у него тяжело заболел брат Митька (тоже из новых русских), проживающий в Дрездене. И попросил братана, то есть моего герра, перед смертью попотчевать его солеными рыжиками, которые он с детства любил. Но оказалось, что соленые рыжики являются большим дефицитом в процветающей Германии.

Поэтому герр Разуваев, узнав через своих друзей в Костроме, что у вас всегда в сарайке есть большой запас этих грибов, попросил друзей договориться с вами о пересылке их в Германию. Но так как в урочный час вас не было дома или вы просто крепко спали (к вам в дверь долго и громко стучали), то они решились (дело не допускало отлагательства) без спроса взять рыжики у вас в сарайке. Но вы не расстраивайтесь, за все скоро будет уплачено сполна».

И далее стояла подпись: «Личный секретарь герра Разуваева Герд Мюллер».

— Выходит, мать, дело принимает международный характер, — сказал Пантелеймон жене. — А я-то на невинных людей грешил.

В конце лета пошли дожди. И дней через пять в лесу появились грибы.

Пантелеймон со своими друзьями Вовой Мамоном и Рудиком, конечно же, сразу отправились на свой промысел.

На берегу Костромского моря у них даже стоял собственный вагончик. И когда грибов было много, они в нем неделями жили. Тут же их солили, мариновали, а когда шли подберезовики и боровики, жарили-варили их и закатывали в банки с подсолнечным маслом.

Пантелеймон, конечно, рассказал своим друзьям о письме из Германии, и время от времени они вспоминали об этом.