Владимир Бацалев - Убийство в Долине царей

— Кто привел Горчицына в фирму?

— Этого паразита? Он — поглощаевский знакомый.

— Кувыркалкину?

— Я, — ответил Кашлин. — Встретил в метро и позвал за собой. А медсестры и до нас в морге работали.

Мне показалось, что Кашлин дозрел до откровенной беседы.

— Ладно, а теперь говорите, что вы хотели, — предложил я.

— То есть? — не понял он.

— Ну не напиться же вы сюда пожаловали!

— Именно напиться. Когда я работал в институте, нам почему-то выдавали спирт на производственные нужды, вместо авторучек. Наверное, потому, что вечно пьяным неловко просить прибавки к зарплате. А теперь, после смерти Шекельграббера, мне и душу отвести не с кем… Кстати, какой левша разукрасил ваш правый глаз?

— Правда, левша. А я сам не сообразил из-за зеркала!..

Я уже давно не отмечал дни недели в памяти, но теперь, как бы состоя при конторе, сунул нос в календарь и вычислил субботу. Пришлось кое-что менять в планах, учитывая выходной.

Когда я печатал фотографии «подельщиков», позвонила Кувыркалкина. Я велел ей немедленно приехать. «С удовольствием!» — ответила она и через час уже стояла на пороге.

— Муж подбросил, что ли?

— Почему вчера не появился? — укорила она вопросом.

— Отмокал, — ответил я и показал синяк под глазом.

— Кто же тебя так приложил, сыщик?

— Думаю, муженек твой, — укорил я ответом.

— Шутишь! Его пятиклассник уроет.

— Лучше сообрази: мог Опрелин нанять ребят или позвать друзей, чтобы рассчитаться за рога, не отходя от кассы? Черт, из меня уже Квочкин лезет!

— Нет, — сказала Кувыркалкина. — И нанять не мог, и друзей у него таких нет, и не стал бы — трус он.

— Но собутыльники-то у него есть! — решил я. — Не замечала, нет ли среди них левши?

— Я не смотрю, какой рукой они стакан держат, — сказала Кувыркалкина. — Кстати, принесла тебе список клиентов. Разглашаю коммерческую тайну.

— Брось на стол, потом посмотрю, — ответил я…

Часа через два Кувыркалкина промурлыкала в ухо:

— Пойдем в ресторан.

— У меня вечер занят, — пришлось соврать. — Лучше вспомни, что случилось необычного за неделю и после убийства Шекельграббера.

— Я и вчера, что было — плохо помню, — ответила она.

— А я помогу: было Рождество, потом старый Новый год. Наверняка вы отмечали всей фирмой.

— Да. Я собирала стол на Рождество в офисе, но сидеть рядом с Горчицыным не могла. Как представила, что он за стенкой с трупами вытворяет, так чуть не стошнило. Я рано ушла с Шекельграббером.

— Куда?

— Поехали к Размахаевой и там сели гулять по-новой.

— Кто еще был?

— Югослав один, Терентьевич.

— И вы поиграли в шведскую семью?

— Что ты! — довольно искренне ответила Кувыркалкина. Терентьевич такой принципиальный. К тому же он безнадежно влюблен в Размахаеву. У него Шекельграббер весь вечер комом в горле стоял.

— По моим наблюдениям, Размахаева вполне могла угодить обоим, не поступившись совестью.

— Я же говорю, Терентьевич — настоящий мужик. Ему либо все, либо ничего.

— Что ж этот Терентьевич-настоящий-мужик у нас делает в трудную для Югославии годину: оружие на военных объектах ворует или нефть контрабандно закупает?

— Ну что-то он, конечно, делает. Деньги у него есть. Вот и мне два газовых пистолета подарил на Рождество. Кстати, я принесла тебе, как обещала.

«Господи! — подумал я. — Хоть бы один безденежный иностранец попался! Просто так, для разнообразия. Чтоб совсем дураком себя в собственной стране не чувствовать».

— Какая у этого Терентьевича машина?

— Красный «форд», — ответила Кувыркалкина.

— А старый Новый год вы где встречали?

Она засмеялась:

— Не поверишь: я — с мужем.

— А Шекельграббер?

— С Размахаевой.

— И Терентьевич там был?

— Не знаю, — ответила она. — Значит, не поведешь меня в ресторан?

— Мы же не договаривались. Откуда я знал, что ты сегодня забежишь на холостяцкий огонек.

— Ну и подлец же ты! — сказала она. — Только пользуешься мной как женщиной и как информатором.

— А как еще тобой пользоваться? Хочешь, постирай мои носки.

— Сволочь! — сказала она, встала, оделась и ушла.

Я не препятствовал. Все-таки хорошая девчонка, эта Кувыркалкина! И детдом не сильно испохабил. Но огреть ее было просто необходимо. Чтоб не прыгала в постель ко всем подряд. Пошлю ей завтра букет роз… Опять бессмысленные траты! Да еще на чужое половое воспитание.

Я же оделся, во что Бог послал из гардероба, и пошел в Армянский переулок. Заклепкина не пришлось даже ждать, он прилежно гулял с пуделем. Сразу видно, человек на пенсии: дома — скука, на улице — тоже скука, но хоть ноги двигаются и за собакой следить надо.