Юхан Теорин - Призрак кургана

Герлоф помнил мрачную физиономию Бенгтссона – он наверняка недолюбливал богатых фермеров, братьев Клосс. Вполне возможно, могильщик решил над ними поиздеваться, представить лело так, будто покойник стучит в гробу… злая шутка, но последствий наверняка и Бенгтссон не предвидел. Как он мог предположить, что и второго брата хватит инфаркт прямо на кладбище?..

Может, так и было. Может, Бенгтссон хотел пошутить. Обсудить не с кем – все свидетели давно поумирали. Но труба наверняка сохранилась. Всего-то в паре метров от могилы Клоссов. Но пиво в ней теперь вряд ли кто держит.

Может, сохранилась, а может, и нет. Уже не проверишь. Он сидит в тонущей гребной шлюпке без весел и дрейфует от берега.

И ничего с этим не сделаешь.

Утонуть – легкая смерть. Он не раз слышал от старых моряков, хотя откуда им, живым, знать? Но он в это верил.

Герлоф лег на покрытые водой елани, зажмурился и представил, как он медленно скользит в темную, прохладную глубину. Желанный пассажир на пароме через реку под названием Стикс…

И тут же открыл глаза – что-то было не так. Инстинкт человека, проведшего две трети жизни на море, подсказал ему – что-то не так.

Он медленно поднялся и посмотрел.

Ветер. Ветер поменялся без предупреждения. Взлохмаченные волны разгладились и покатили ровными невысокими валами. Они постепенно обрастали белой пеной и разливались по берегу тонкой прозрачной пленкой. И волны эти не быстро, но неумолимо несли «Ласточку» к берегу.

Направление поменялось. Не Стикс, а Стенвик, подумал Герлоф.

Не судьба. Он глубоко вдохнул и снова посмотрел в небо. Над ним парили, почти не шевеля крыльями, несколько чаек.

Легко было поверить, что это те самые чайки, которые приветствовали его пронзительными выкриками, когда он впервые в жизни пришел на этот берег. Восемьдесят лет назад.

Герлоф улыбнулся чайкам.

Чайки – мастера выживать. Как и он сам.

Этот роман рассказывает, в частности, о том времени, которое принято называть «Большим террором» – тайной войне, которою Иосиф Сталин развязал против своего народа. Массовые репрессии, казни и колоссальная сеть лагерей, ГУЛАГ. В мельницу политических репрессий угодили не только жители страны, но и иностранцы, приехавшие в СССР в уверенности, что найдут там рай для рабочего класса. Как минимум один из них был родом с Эланда – об этом рассказано в историческом исследовании Эвы Катарины (Каа) Энеберг «Принужденные к молчанию», посвященном судьбе шведских эмигрантов в СССР. Он, этот эмигрант с Эланда, и послужил прообразом Арона Фреда.

Авария при запуске ракеты на космодроме Байконур в октябре 1960 года – реальное событие, так же как и массовый расстрел польских офицеров в Катыни в апреле 1940 года.

Судьба Арона собрана из различных книг: «Я – рабочий в СССР» Альфреда Бадлунда, «Я был ребенком ГУЛАГа» Юлиана Беттера, «Большой террор» Роберта Конквеста, «Сталин: двор красного царя» Саймона Сибага Монтефьори, «Сталин и его приспешники» Дональда Рейфилда, «Лети Сталина» Оуэна Мэттью, «Время секонд-хенд» Светланы Алексиевич, «Преступник» Харальда Вельцера, «Архипелаг ГУЛАГ» Александра Солженицына и «ГУЛАГ – история советских лагерей» Анны Аппельбаум.

Факты о жизни эландских эмигрантов в Америке почерпнуты из книг «Америка – туда и обратно» Ульфа Викбума и «Америка: мечта или кошмар» Андерса Юханссона, а также из рассказов моих эландских родственников.

Автор приносит благодарность Ульрике Франссон, Хансу Герлофссону, Черстин Юлин, Каролине Карлссон, Инг-Мари и Джиму Самуелльссон и Туре Шёбергу. И конечно, Осе Селлинг и Катарине Энмарк Лундквист.

И наконец, хочу поблагодарить писателей, которые писали об Эланде до меня и открыли мне волнующие черты моего острова: это Тумас Арвидссон, Текла Энгстрём, Маргит Фриберг, Карл Линне (который, к сожалению, именно север Эланда проехал второпях), Торстен Янссон, Лидере Юханссон, Барбру Линдгрен, Оке Лундквист, Лидере Нильссон, Рольф Нильссон, Пер Планхаммар, Рагнхтльд Уксхаген, Анна Рюстедт, Никлас Торнлунд и Магнус Утвик. И двух выдающихся островных поэтов: Леннарта Шёгрена и Эрика Юхана Стагнелиуса.

Ин, 11:44.

Ин, 11:39.

Здесь и далее – стихотворные переводы С. Штерна.

Космо (собственно, «космополитан») – коктейль, в который входят апельсиновый ликер куантро, лимонная водка, клюквенный сок и лайм.