Юхан Теорин - Призрак кургана

Солнце по-прежнему сияло, дорога была ровной, без единой выбоины, асфальт впереди казался мокрым в солнечном мареве. Дядя Кент так и не поднял стекло – правил одной рукой, выставив наружу локоть. Два пальца на баранке, и все.

Юнас с наслаждением вдыхал колдовские степные ароматы.

Запел мобильник Кента. Он взял его свободной рукой, нажал на кнопку и некоторое время слушал, пока не оборвал нетерпеливо.

– Нет. Я сказал – стена. Каменная стена. Там, где участок забирает вверх, срезать землю внизу и поставить каменную стену. Каскад. Средневековый, и все же современный. А из чего же еще? Я же сказал – камень. Природный или тесаный. А воду проведете под стеной. Нет, не рядом, а под. Хорошо… Экскаватор привезли? – Он послушал еще немного. – Отлично! Значит, можем…

Он отнял мобильник от уха и с удивлением уставился на дисплей.

– Супер… прервалось реально…

У дяди Кента были любимые выражения вроде «супер» и «реально»… дурацкие словечки, но он произносил их с таким напором и с такой самоуверенностью… Юнас никогда бы так не смог, будь он хоть премьер-министром.

Кент опустил мобильник в карман.

– Сразу на катер? – спросил он отца.

– Если волна не слишком…

– Катера волн не боятся, – засмеялся Кент. – Они через них прыгают. Прокатимся немного, а потом посидим с космо [4]на палубе.

Отец кивнул, но как-то безрадостно:

– О'кей…

Юнас не знал, что за штука такая – космо, но спрашивать не стал. У него был свой секрет, как казаться взрослым: слушать и делать вид, что все понимаешь. И смеяться, когда другие смеются.

Кент посмотрел на него в зеркало:

– Летом поставим тебя на лыжи, Ю-Ко. О'кей? Позапрошлым летом дело не пошло, или как?

Он всегда называл Юнаса Ю-Ко, и Юнас долго не понимал почему, пока не сообразил – это же его инициалы [5]

– Попытаюсь…

Собственно, он даже думать не хотел о водных лыжах. Вообще не хотел вспоминать то лето. Отца посадили в тюрьму, и Юнасу с Матсом пришлось ехать на Эланд без него, одним.

Он увидел знакомый пролив и поселок. Кент уже проехал киоск и ресторан и свернул налево на береговую грунтовку: скалистый обрыв к морю с одной стороны, виллы – с другой.

Ему так ни разу и не удалось выйти на скольжение, сколько ни пытался. Раз пятнадцать он по всем правилам группировался в воде, дядя Кент плавно набирал скорость, руки вцеплялись в фал так, что пальцы белели… но кончалось всегда одним и тем же – как только он пытался выпрямиться, тут же зарывался носом в воду. Вечером ноги дрожали так, что Юнас едва мог ходить.

– Не надо пытаться, Ю-Ко, надо делать. Теперь-то ты покруче будешь, реально. Сколько тебе уже?

– Двенадцать, – прибавил Юнас и покосился на брата, не смеется ли тот. Двенадцать ему исполнится только в августе. Но Мате смотрел на воду и, похоже, не слушал.

Они подъехали к летнему дому который называли «вилла Клосс», хотя вилл было две. Они стояли рядом. Большие панорамные окна с видом на море. Иногда их так и называли – северная вилла и южная вилла. В северной жила тетя Вероника, в южной – дядя Кент.

У отца уже не было своей виллы. Он будет жить у брата. А для ребят приготовлены гостевые домики. Аля каждого свой.

– Двенадцать лет… Самый расцвет! – сказал дядя Кент и свернул к дому – Человек в двенадцать лет совершенно свободен. И у тебя будет суперлето, Ю-Ко!

– Угу, – отозвался Юнас.

Хотя он совершенно не чувствовал себя свободным. Маленьким – да, но не свободным.

Он встретил американского шведа по пути на танцы.

Герлоф опаздывал. Шел, опираясь на каштановую трость по береговой дороге к поляне, где еще два дня назад водрузили большой, увитый ветками, цветами и лентами майский шест. Конечно, сам он танцевать вокруг шеста не собирался, куда ему, но музыку послушает с удовольствием. Лень летнего солнцестояния не каждый день. Большой праздник.

А опаздывал потому, что чуть не забыл одну штуку. Вернее, две. Дочери и внуки уже ждали его, а он спустился с крыльца и замер.

Не слышно пения птиц.

Аппарат. Он к нему еще не привык.

– Я принесу, – вызвалась старшая дочь, Юлия.

У нее в руке был складной стульчик для Герлофа. Юлия положила его на траву побежала в дом, вернулась через минуту и протянула две маленькие, телесного цвета пластмассовые улитки.

– Мы побежим вперед, ладно, папа? – сказала она. – Детям не терпится.

Герлоф неловко пристроил слуховой аппарат и попросил повторить.

– Лети не хотят пропустить начало. Мы побежали, да?