Эдриан Мэтьюс - Дом аптекаря

Маартен пошевелился, словно ощутил прошедший по залу сквознячок общего внимания. Очнулся. Медленно повернулся. Увидел ее. Поднялся. Его большая рука легла на ее талию, увлекая в тень, на свободную половинку кресла. И снова запах селитры — порох на рукаве!

Рука была не его — сколько же ей понадобилось времени, чтобы понять это.

И Маартен был не Маартеном и даже не его призраком.

Перед ней был его двойник, накачанный велосипедным насосом. Его отец. Старина Лукас. Сын в отца и отец в сына. Кто в кого? Вопрос из серии, что было раньше: яйцо или курица? Ответ на этот извечный вопрос дал бы Майлс — милашка Майлс знал ответы на все вопросы. «Куры, — сказал бы он, — есть твари, созданные яйцами для производства яиц. Запомни это, Рут, и сильно не ошибешься. И не ешь сандвичи с курятиной и яйцом — неэтично».

— Кажется, мне не помешало бы выпить, — пробормотала она.

Надо выиграть время…

Тяжелый подземный воздух замедлял ход мыслей. Она уже исключила Лукаса из уравнения. Решительно и бесповоротно. Тогда что же он делает здесь? Лукас ничего против нее не имеет. В университете они поговорили и заключили мир. Правда, она не успела, как обещала, помириться с Жожо. Правда, она не повидалась с Кларой и не позвонила ей. Но зато успешно рассеяла все его страхи относительно соперничества с Жожо из-за Томаса Спрингера. Она честно рассказала ему об их с Маартеном отношениях. Он сказал, что все понимает и ценит ее откровенность.

И что же теперь? Начинать сначала?

Ей вдруг стало холодно.

В животе заворочался тугой клубок беспокойства.

Подпись неизвестного — атомное число серебра. Лукас практически сам ткнул ее носом в таблицу. Он преподает химию. В этой области для него секретов нет. Так что это было? Подсказка? Не так ли порой поступают убийцы, намеренно привлекая к себе внимание, затевая взрослую игру в прятки — попробуй, поймай, если сможешь.

Ей принесли чистого виски, Рут опрокинула стопку одним глотком. В желудке вспыхнуло, как будто она проглотила жидкость для снятия лака.

Голова кружилась от вопросов.

Я ли это? И что со мной? Схожу с ума? Что этот человек, сидящий рядом — родитель Маартена, приятель моего отца, — имеет против меня? Может, это моя личная Немезида? Почему он смотрит на свой джин с тоником так, словно видит выглядывающего из-за айсберга пингвина?

— Итак, — произнес наконец Лукас и кивнул, словно добавив: «Вот мы и встретились».

— Итак, — эхом отозвалась Рут и скопировала жест.

Что ему надо?

Кто он? Инкарнация мести? Принявшая человеческий образ лютая ненависть? Что она пропустила? Чего не поняла? Рут вспомнила, что они сидят там, где в прошлый раз миловалась парочка готов.

— Рут? Все в порядке? — негромко, доверительным тоном спросил он. Вроде бы с искренней озабоченностью.

— Кажется, забыла посадочный талон.

Он усмехнулся и ободряюще похлопал ее по плечу.

— Вы сегодня немного не в духе.

— Да, меланхолия заела. Некоторые места действуют на меня угнетающе. Это — одно из них.

— Так вы бывали здесь раньше?

— А вы разве нет?

— Нет, никогда. Но ведь мы с Кларой вообще почти никуда не ходим.

— Тогда как же…

Она не успела закончить вопрос, потому что увидела нечто.

В дальнем углу подвала сидела, притворяясь, что читает книгу, темноволосая богиня. Сегодня она была не в форме. Сегодня на ней были черные джинсы и плотный, обтягивающий восхитительный бюст, свитер под горло. Рут вспомнился кадр с радостно взвившейся над океанской волной парой дельфинов. Ее собственные груди по сравнению с этим чудом казались скромными кексами.

Бьянка Вельтхузен.

Коп с внешностью кинозвезды.

Бьянка подняла глаза — на мгновение их взгляды встретились — и тут же отвернулась. И все вдруг изменилось. Теплое ощущение безопасности разлилось по ее венам. Смитс каким-то неведомым образом передал свои функции напарнице. Смитс оказался на высоте. Правда, сам он, вопреки ожиданиям Рут, на место не прибыл, послав вместо себя Бьянку.

— Как что? — спросил Лукас.

— А? О, ничего. — Она вздохнула, подняла и опустила плечи. — Извините, просто устала. Даже не помню, что собиралась сказать.

Лукас снял наконец руку с ее плеча. На нем были жилетка и рубашка с галстуком, украшенным вышитыми мячами для гольфа. Коричневый шерстяной пиджак с шелковой подкладкой висел на спинке стула. Ей показалось, что ему с трудом удается скрыть нетерпение.

— Кто начинает? Вы? Я? Никто? Помогайте, Рут. Я же в таких делах не разбираюсь. Как у вас заведено?