Наталья Солнцева - Золотой гребень для русалки

— Стены-то картонные… — обиженно протянул парень. — Что же мне, уши затыкать?

Долго уговаривать Калганова не пришлось. Тот назвал цену, менеджер не торговался. И вот «концерт по заявке» должен начаться с минуты на минуту.

Отчего-то на сердце у менеджера стало неспокойно. Он отправился к раздевалке, отведенной для артистов, деликатно постучал в дверь.

— Еще минутку! — донесся до него девичий голос.

— Не торопитесь. Я проверю, все ли в порядке со звуком.

«Куклы, — беззлобно подумал он. — В клубе, и то под фанеру поют. Впрочем, Вишнякову явно наплевать на их вокальные данные. У него другое на уме».

Наконец, все приготовления завершились, и «Русалки» появились на сцене — под жидкие аплодисменты зрителей. Они «исполнили» несколько тривиальных песенок на тему неразделенной любви. Завсегдатаи приняли их прохладно. Один только Вишняков встал и громко крикнул «Браво!». На него оглядывались.

«Интересно, какая ему нравится? Блондинка или брюнетка? — гадал менеджер, невольно раздражаясь. — Что он в них нашел? Крашеные, искусственные, фальшивые до мозга костей. Не поймешь, чего в них больше, глупости или наглости? Обнажились, как на пляже… и скачут. Таких, с позволения сказать, певичек нынче пруд пруди!»

Он не хотел признавать, что злится из-за кажущейся доступности девушек, которые на самом деле ему не по зубам и не по карману. Сколько ни пялься, — ничего не обломится.

«Русалки» между тем пустились в пляс под быстрый, зажигательный ритм — разогревали публику. Молодежь лениво пританцовывала. Вишняков не сводил с артисток глаз. В перерыве между песнями ему принесли охапку роз, и он бросил цветы под ноги блондинке с розовым шлейфом в блестках и стразах, изображающим русалочий хвост.

— Это их солистка! — возбужденным шепотом сообщил менеджеру помощник. — Лея! Смотри, какая у нее грудь…

Тот неожиданно взорвался.

— Чего ты путаешься у меня под ногами? Иди, займись делом!

«Русалки» удалились на отдых — привести себя в порядок, выпить воды. Солистка собирала розы, Вишняков кинулся ей помогать.

«Недолюбливают девицы свою приму, — отметил менеджер. — По тому, как они раскланялись и ушли, даже не взглянув на цветы, нетрудно понять, что не все гладко в их отношениях. Завидуют, ропщут, — но втихаря. Возможно, Лея спит с Калгановым. Тогда Вишнякову придется отбить ее. Или выкупить…»

Тем временем прелестная розовая русалочка упорхнула с роскошным букетом, а Вишняков вернулся на свое место за столиком. Нашел глазами менеджера и подозвал его.

— Пригласи девушку сюда, я хочу ее угостить. Вели подать шампанского, фруктов. Икра у вас есть?

— И черная, и красная.

— Черную несите, и побольше. Она любит икру?

— Не знаю, — пожал плечами менеджер.

— Ладно, несите, разберемся.

Господин Вишняков с довольным видом откинулся на спинку мягкого стула.

— Лучше после выступления, — робко возразил менеджер. — Будет вторая часть.

— Пусть сделают перерыв!

Он произнес это тоном, не терпящим возражений.

Менеджер привык к подобному обращению. Чем больше у человека денег, тем труднее ему сохранять видимость вежливости. Он уже не просит — повелевает.

Вишняков сделал состояние, играя на фондовой бирже. Ему везло, или природа наградила его необыкновенным чутьем, — но он рисковал и неизменно выигрывал. Поговаривали, что у него темное прошлое. Он был хорош собой, высокомерен, ненавидел репортеров, имел узкий круг друзей. Любил приударить за актрисами или начинающими певичками. Предлагал спонсорскую поддержку, заманивал пташку в крепкие сети и… Об остальном можно было только догадываться. Через его руки прошло не одно молодое дарование женского пола.

Менеджер приказал помощнику накрыть для девушек отдельный угловой столик в затемненной стороне зала — за счет заведения. А сам постучался в дверь комнаты, где «Русалки» отдыхали и переодевались.

— У нас еще полчаса, — донеслось оттуда.

— Лея! Вы можете выйти? — повысил он голос. — У меня к вам дело.

Девицы явно догадывались, зачем он вызывает солистку.

— После выступления, — отрывисто произнес кто-то из них. Возможно, Лея.

Менеджер не мог вернуться к Вишнякову ни с чем. Это было немыслимо.

— На одну минуту! — взывал он. — У нас в клубе принято в перерывах между выходом на сцену… общаться с публикой. Мы накрыли для вас столик… все лучшее от шеф-повара. Вас не будут беспокоить. Разве что автограф кто-нибудь попросит или сфотографироваться. От вас не убудет.