Наталья Солнцева - Золотой гребень для русалки

— Вам было известно, что Вишняков приедет праздновать к вашему соседу?

— Мы понятия об этом не имели, так же, как и о том, что Борецкий пригласил «Русалок» — мы совершенно не ожидали их там увидеть. Когда рядом с флигелем разводили костер, Людмила выглянула, узнала девушек и ужаснулась. Но мы решили продолжить начатое.

— А Вишнякова вы узнали? — спросила Астра у Троицкой.

— Тогда нет, конечно, ведь все были в масках. Я узнала его позже, когда мы были в холле, а он спускался по лестнице. Он зажег свет и… — У нее перехватило дыхание. — Трудно описать, что я испытала. Если бы грянул гром или рухнул потолок, это поразило бы меня меньше.

— Вы понимали, что ваше исчезновение окажется ударом для группы?

— Да… Я сожалела об этом, но у меня не было выбора. Я ожидала скандала, взрыва, знала, что Калганов будет меня искать. Однако ничего не произошло. Петер по моей просьбе навел справки и сообщил, что девушки продолжают выступать… в том же составе. Я была удивлена, но потом догадалась: Рома нашел мне замену — дублершу похожей внешности. Он мог заранее ее готовить. Время от времени он грозился создать второй состав, который постоянно был бы на подхвате. В шоу-бизнесе такое практикуется. «Двойники» популярных артистов даже ездят на гастроли, выступают на частных вечеринках — зачастую без ведома тех, кого они копируют.

— Как вы думаете, почему Калганов скрывал, что вместо вас солисткой группы стала другая девушка? Об этом молчали и сами «русалки», и пресса.

— Частично из-за поклонников, — предположила Людмила. — Иногда они становятся фанатами творческого коллектива в целом, а иногда — отдельных личностей. Если из группы уходит ведущая певица или певец, падают продажи дисков, и естественно, меньше публики приходит на выступления.

— Ну да… — согласилась Астра. — В театр тоже нередко ходят на определенного артиста, а не на спектакли.

— Я, наверное, приложил к этому руку, — признался Бергхольц. — Хотел как лучше. Я через подставное лицо предложил Калганову совместный проект: турне «Русалок» по крупным городам Европы и прочее. Обещал взять на себя рекламную компанию. Мой дядя — преуспевающий музыкальный продюсер, он заинтересовался группой именно из-за «фольклорной программы». Моим обязательным условием было участие в проекте в первую очередь Леи — то есть Людмилы Троицкой. Калганов с радостью ухватился за эту возможность. А тут произошел инцидент в «Спичке», Лея исчезла… Калганов приложил все усилия, чтобы скрыть сей факт. Я старался помочь Миле сделать карьеру певицы, а вон как все обернулось.

— Да, пожалуй, в первую очередь Калганов рассчитывал скрыть замену от партнеров, — подтвердила бывшая солистка. — А потом уже от всех остальных. Наверное, он не терял надежды на мое возращение. Если бы я не вернулась, новенькая продолжала бы выдавать себя за настоящую Лею.

— Но это обман! — негодовал немец.

— Зато проект бы не сорвался.

— Группа держалась на тебе, — возразил он. — Разницу бы все заметили. Ты одна умела «завести» публику.

Ее лицо порозовело, глаза заблестели.

— Знаете, когда Рома заставил нас включить в репертуар «языческие игрища», это захватило только меня. Я как будто окунулась в родную стихию, словно рыба, которую пустили в воду. Во время выступления я забывала, что нахожусь на сцене, во мне оживало что-то древнее, какие-то инстинкты. Танец вводил меня в настоящий транс, даже посещали видения. Я представляла себя в роли княгини-русалки, в окружении незнакомых мне людей, и делала то, чего мы не репетировали… Мои импровизации просыпались во мне под воздействием музыки и движений, я так погружалась во что-то неведомое, далекое, что долго потом приходила в чувство. Из-за этого пошли слухи про наркотики, которые я будто бы принимаю перед выступлением…

Она вдруг замолчала, сжала губы, встала, отошла к окну и отвернулась.

— Я видела ваш «Хаммер» у дома, где поселились «Русалки» после исчезновения Леи, — сказала Астра, глядя на Петера. — Вы следили за ними?

На сей раз он не отпирался:

— По просьбе Людмилы.

— Это не было слежкой, — отрывисто произнесла она, продолжая стоять у окна. — Я просто хотела… Вы не поймете. Новая солистка оказалась моей копией — не во всем, конечно. Но издалека ее мог бы отличить от меня только придирчивый и острый глаз. Меня тянуло смотреть на себя со стороны! Это непередаваемое ощущение. Я не могла явиться в клуб или ресторан, где девочки пели, боялась, что кто-нибудь из них меня узнает: кроме лица ведь есть еще фигура, походка, жесты. Оставалось наблюдать на улице из машины.