Фридрих Незнанский - Золотой омут

Преступник пробормотал что-то невразумительное.

— Дар речи потерял? Ну ничего. Скоро заговоришь как надо.

Гордеев открыл сумку и осмотрел ее внутренности.

— Ага! Вот и телефон! — он вынул миниатюрную трубку, но тут его внимание привлекло еще что-то находившееся в сумке. — А это что такое, господин хороший? Никак жесткий диск от ноутбука?

Гордеев вынул небольшую черную металлическую коробочку и взвесил ее на руке. Лежащий на полу преступник сверкнул глазами и снова что-то пробормотал.

— Спорю на что угодно, что это винчестер от ноутбука Вадима Лучинина. Так?

Вдруг преступник разом вскочил на ноги и кинулся к Гордееву. Тот не ожидал от лежащего такой прыти после ударов, которые ему нанес. Поэтому он не удержался на ногах и повалился навзничь, уронив жесткий диск на пол.

Через секунду они катались по полу. В итоге Гордееву удалось взять верх, и он попытался заломить руки преступника за спину. Сделать это было не так-то просто — тот извивался как змея и ему все-таки удалось вырваться.

Он кинулся к лежащему на полу винчестеру и, схватив его, попытался выбежать из комнаты. Но Гордеев встал в дверном проеме. Тогда преступник метнулся к окну, вскочил на подоконник и сиганул вниз.

Гордеев сначала оторопел, потом подошел и выглянул из окна.

Под окном, двумя этажами ниже, имелся большой балкон, куда и упал бедолага. Падение с десятиметровой высоты (потолки в старых домах, как известно, высокие) не могло стоить ему жизни. Но, судя по всему, он сломал ногу. А может, и обе.

— Ну вот, — с удовлетворением произнес Гордеев, — теперь-то ты точно далеко не убежишь.

Он набрал телефон полиции и долго, выглядывая из окна, по буквам читал название улицы.

Через некоторое время в кармане у Турецкого завибрировал мобильник.

— Саша! Это я, Гордеев.

— Привет, Юра, как дела?

— Докладываю. Преступник задержан. Знаешь кто это?

— Знаю. Лепшев.

— Вот те на… — расстроился Гордеев, — а я-то думал тебя удивить.

— Я уже, все знаю. Более того, Лепшев — это не настоящая его фамилия. Это Михаил Минанишвили, вор-рецидивист. Кстати, приятель Каштанова. Так что, думаю, с выдачей его будут проблемы. Не то чтобы большие, но хлопоты обязательно. Кроме того, очень вероятно, Что во Франции он тоже не сидел сложа руки. Возможно, и у французского правосудия к нему есть какие-то вопросы.

— Понятно. Но у меня есть еще одна новость, на это раз плохая.

— Говори.

— Жесткий диск, который Лепшев забрал у Хокинса разбит. Дело в том, что он выпрыгнул из окна, переломал ноги и заодно разбил винчестер. Так что, думаю, восстановить информацию с него не удастся.

— Это ерунда, — бодро ответил Турецкий.

— В каком смысле? — удивился Гордеев.

— В прямом. Ничего там ценного нет. Лучинин придумал все это для того, чтобы ввести всех в заблуждение. А на самом деле вся информация у него в голове. Так что лети скорее в Москву. Поедем за кладом вместе.

…Пока они спускались по крутой каменной лестнице, Гордеев насчитал около пятидесяти ступеней.

— Глубокий подвал, однако, князь выкопал! — сказал он Турецкому, который шагал за ним.

— Только вот не позаботился о том, чтобы те, кто спускались, шеи себе не свернули. Ступеньки уж очень крутые, — проворчал Турецкий.

— Здесь раньше были винные подвалы князя, — рассказывал Вадим Лучинин. Александр Борисович сдержал слово — его выпустили под подписку о невыезде, и теперь, спустя месяц, все трое приехали сюда, под Можайск, в старинную полуразрушенную усадьбу великого князя Владимира Александровича Романова, где, по расчетам Лучинина, должны были находиться несметные сокровища, спрятанные им перед отъездом за границу.

Еще двадцать ступеней под землю, и они оказались в длинном просторном сводчатом коридоре. Свет электрических фонариков слабо освещал белые стены, на которых кое-где серебрились капельки, влаги.

— Эти подвалы выдолблены в известняке, — рассказывал Лучинин, — здесь поддерживался оптимальный температурный режим для хранения вин… Вот здесь стояли стеллажи с тысячами бутылок самых изысканных французских вин.

— И куда они подевались, интересно? — спросил Гордеев.

— Вот этого мне выяснить не удалось. Достоверно известно, что свою коллекцию князь не успел вывезти. Никаких следов ее мне найти не удалось.

— Да никуда она не делась, — проворчал Турецкий, — наверняка окрестные крестьяне разворовали. Целый подвал вина — пей не хочу! Вот после революции тут пьянка была, наверное!