Фридрих Незнанский - Дурная слава

Двое плюхнулись в незаметную «шестерку» с форсированным двигателем, которая стояла в проходном дворе и мимо которой полминуты тому назад промчался Стрельцов. На Лиговке их догнала «вольво». Обе машины вели ничего не подозревавшего водителя «скорой».

— Сейчас въедем во двор, там парадная проходная, — на ходу говорил Стрельцов. — Войдем в парадняк, выйдем на Кузнечный. Там поймаем тачку — и на дачу. Поняла?

— Поняла, — еле вымолвила Никитенко.

«Скорая» въехала во двор. Следом въехала «шестерка», затем степенно и спокойно в тесную арку двора вкатилась «вольво».

Через пару минут мужчина и женщина сели в такси на Кузнечном, а еще через некоторое время из двора на улицу вышла группа мужчин, которые оживленно переговаривались. Они сели в трамвай, доехали до вокзала и успели на «Аврору», которая увезла их в Москву.

Артем Михайлович Тихомиров вынужден был затормозить, съехать на обочину и заглушить мотор. Радиоприемник выдавал такое, что, если бы он, Тихомиров, не был уверен, что слышит голос Сашки Стрельцова, подумал бы, что идет радиоспектакль из жизни современной криминальной России. Но, вслушавшись в текст, он понял, что спектакль этот касается его самого, даже очень касается…

— Ах ты рвань… Заморыш… ах ты падаль вонючая, — бормотал Тихомиров, слушая, как Стрельцов оговаривает его и сдает оптом и в розницу. — Сучонок… Что же делать-то?

Но тут с пленки послышалась ругань, было очевидно, что возник какой-то переполох, форсмажор какой-то… Приникнув к приборному щитку, Тихомиров вслушивался в каждое слово, заглушаемое бесконечными помехами. Главное он понял: Сашка сбежал!

Сбежал со своей бабой! Во дает! Что ж, это хорошо. Куда он побежит? На дачу? Она оформлена на какого-то чуть ли не покойника, про нее органы ничего не знают. Санька туда и рванет. Да еще небось за защитой ко мне сунется, гаденыш, — растравливал себя Тихомиров. Сдал своего защитника, иуда, в пять минут и по полной программе!

— Что ж, Санечка, такое не прощается! Платить придется!

Он достал мобильник:

— Мертвец? Дело есть. Помнишь доктора, у которого на больничке лежал? Да, главного. Он сейчас к себе на дачу приедет, в Мельницу, соседняя с моей. На такси. Но потом когти рвать будет. Учти, ни его, ни его бабу с дачи живыми не выпускать. Тачка у него «БМВ». Скорее всего, на ней скрыться попытается. Понял меня? И молодец. А я завтра приеду…

Возле здания суда одного из районов Москвы стояла толпа молодежи. Они явно кого-то поджидали. Но вот из здания выскочил молодой человек с микрофоном в руке и крикнул:

— Условно! Два года условно!

— Ура-а-а! — закричали молодые люди.

Спустя некоторое время из здания вышла высокая рыжеволосая девушка. Ее крепко держал под руку также высокий, очень хорошо одетый господин.

— Дашка! Ур-ра!

Толпа бросилась к девушке. Мужчине едва удавалось удерживать ее возле себя.

— Дашка, поехали в штаб!

— Не, сегодня никак!

— Дашка! Это кто?

— Брательник мой, кузен. Пятнадцать лет не виделись!

— Ой, это беда…

— Значит, не поедешь?

— Сегодня никак!

— Она не поедет, — повторил мужчина, усаживая девушку в иномарку.

— Крутая тачка! Он у тебя кто?

— Я у нее полковник ФСБ! — отчеканил мужчина и сел за руль.

Немая сцена. Машина скрылась из виду. С полсотни голов повернулись ей вслед.

— Я не понял, ее что, опять на Литейный? — спросил кто-то.

— Сказала про пятнадцать лет… Ей что, пятнаху впаяли? А в зале голову всем запарили?

И толпа ринулась в зал заседаний.

— Потеряли мы Дашку, — скорбно заметил юноша с чубом под Лимонова.

— Может, наоборот? Может, мы нашли союзника в рядах «конторы»! — задорно предположила пухленькая девушка.

И толпа направилась куда-то по партийным делам.

Квартира встретила Дашу образцовым порядком, букетом роз, бутылкой шампанского и обедом.

— Кто готовил? — заглядывая в кастрюли, осведомилась бывшая узница.

— Я готовил! Марш в ванную, я пока на стол накрою.

— Слушаюсь, мой старший брат!

Они ели, пили шампанское и болтали без умолку.

— Господи, Дашка, какая ты стала взрослая, умная, красивая и смешная! И как я тебе ужасно рад!

— А я, а я! Я тебе столько всего расскажу… про родителей — про твоих и своих, про дедушку с бабушкой, все-все про все пятнадцать лет, что тебя не было…

— Дай-ка лапу!

Она протянула ему руку. Он вытащил из кармана бархатную коробочку, надел ей на палец кольцо с сапфиром.