Василий Баранов - Гадкий утенок. Сборник рассказов для женщин

– И куда это ты собрался «тренироваться»? – Любопытный черт.

– Андрей, это …. Четырех мужиков надо свозить на рыбалку. – Вру. А что делать?

– Ага, на рыбалку. Без удочек.

– Ну, да, на рыбалку. Начальство любит то оленей пострелять, то еще чего. А нам головная боль.

– Темнило ты, Костя.

– Да я так….

Через полчаса подъехала машина. Выгрузились четыре мужика. Я встретил их у трапа. Поздоровался. Они хмуро ответили мне: здравствуйте. Мы поднялись в самолет и взлетели. Не знаю, что делали мои пассажиры в салоне. Дверь была закрыта. Обычно в полете два летчика, но в этот раз я вел машину один. Майор настаивал: не надо большой огласки. По хмурым лицам пассажиров я понял, это так. Я даже был рад, что дверка кабины отгораживает меня от этой хмурой четверки. Через два часа мы приземлились в аэропорту назначения. Подъехала машина, чтобы забрать этих мужиков. Один из них, видимо старший, сказал:

– Командир, жди нас здесь. Никуда не отлучаться. А вот этот, – из машины вышел еще один хмурый товарищ, – будет всегда с тобой, чтобы знать, где ты. Когда будем подъезжать обратно, позвоним ему. Что б вы были готовы к вылету. Все понятно?

– Понятно.

Четверка уехала. Хмурый мужик, оставшийся со мной, смотрел на меня, как бы спрашивая, чего делать то будем.

– Я бы пошел выпить кофе. А ты? – Предложил я своему сопровождающему.

– Пойдем. – Хоть бы мускул на лице дрогнул.

– А тебя как зовут? – Спрашиваю я.

– Называй Николаем. – Имя явно выдуманное. Ну, и пусть.

– А я – Костя.

По пути я купил газету. Чтобы не скучать. Мы зашли в кафетерий. Сели за столик. Я заказал кофе. Решил попытаться поболтать с этим Николаем.

– Николай, а до города здесь далеко?

– А зачем тебе до города? – Николай напрягся.

– Да не надо мне в город. Я просто так, завязать разговор. Узнать. Может, что интересное в вашем городе есть.

– У меня характер такой молчаливый. И фамилия у меня Молчанов. Подстать характеру. – Фамилию выдумал или все же настоящая.

– А…. А моя фамилия – Скворцов.

– Ясно. Только ты меньше чирикай обо всем этом. – И что они постоянно предупреждают о секретности.

– Скворцы обычно поют по весне. О любви. О другом мы не поем. Не чирикаем. И потом, знаешь, Николай Молчанов, командир послал меня, зная, что у меня есть одна болезнь.

– Какая?

– Амнезией страдаю. Иногда, вот так вспомнить ничего не могу. Очень полезная болезнь. – Надеюсь, теперь эти товарищи успокоятся.

– Болезнь неплохая. – Согласился Молчанов. Усмехнулся.

Мы недолго с ним разговаривали. Николай все больше молчал. Пили кофе, гуляли возле аэропорта. Я понял, что под охраной. Надежной охраной. Николай сопровождал меня даже в туалет. Было впечатление, что я – арестант. Несколько неприятное ощущение. Время близилось к двум часам, а моих пассажиров все еще не было. Откровенно говоря, я начал нервничать. Я помнил приказ майора прибыть в шестнадцать ноль ноль. Наконец, зазвенел сотовый моего молчуна, и мы отправились к самолету. Вскоре подъехала машина. Мои хмурые пассажиры вышли. С ними был пятый. Не скажу, что он был более веселым. Тем более, что его рожу украшал великолепный фонарь. Мы поднялись на борт. Я убрал трап. Запросил у диспетчера разрешения на взлет. Диспетчер сказал:

– Командир, там впереди грозовой фронт.

– Мне все равно, надо лететь.

– Хорошо. Под твою ответственность. Разрешаю взлет.

Мы вылетели. Я соединился с майором. Сказал, что вылетели. Описал обстановку: впереди грозовой фронт.

– Майор, может быть, я обойду этот фронт?

– Ты не успеешь, Костя.

– Хорошо, майор. Я попытаюсь прорваться.

Я открыл дверь в салон и объяснил мужикам обстановку.

Те посмотрели на меня. Старший говорит:

– Что ж, летим командир.

Мы шли в сторону грозы. Минут через сорок я увидел этот грозовой фронт. Сверкали молнии. Нас начало трясти. Старший из моих пассажиров вошел в кабину. Он смотрел на эти молнии и молчал. После спросил:

– Что будем делать? – До мужиков стало доходить вся серьезность обстоятельств. Поняли, чем рискуют.

– Попробуем прорваться. Подняться выше. А если не получится, господа хорошие, не обессудьте. Попытаюсь набрать высоту, если машина выдержит. Займите свое место. Пристегните ремни.

Я понимал, на такой высоте машина может оказаться неуправляемой. Мы можем сорваться в штопор. Двигатели надсадно ревели. Самолет болтало из стороны в сторону. Но забраться выше облаков мне не удалось. Сплошная облачность. Я время от времени оглядывался на своих пассажиров. Дверь кабины осталась открытой. Хмурые ребята еще как то держались. А пятый, с фонарем…. Его постоянно тошнило. Это и понятно, при такой болтанке. Я уговаривал машину: