Влад Костромин - 700 граней

– Скажите, Фай, вас ничего не насторожило?

– Знаете, – заткнув одно ухо берушами и поигрывая шприцом с надписью «Адреналин», ответил миловидный молодой человек, – насторожило.

– Что? – поощрительно спросила девушка в кольчужной стальной маске.

– Оловянная кружка, прикованная к зеленому жестяному бачку, который стоит у вас при входе возле большого напольного зеркала.

– Вообще-то это был не бачок, а наш робот-бармен.

– Робот? Однако, – Фай задумчиво почесал щеку жалом шприца и сделал пару танцевальных па, будто слышал недоступную прочим музыку. – Почему же кружка прикована?

– Воруют, – усмехнулся сидящий рядом с женщиной мужчина с синим бейджем «Криспиан».

– Хорошо, вы нам подходите, – женщина зазвенела маской и заволновалась грудью, обтянутой футболкой с надписью «Лучшая воительница королевства». – Меня зовут Фабиолла, это Криспиан, – а вот он, – указала веером на стоящего возле подоконника худощавого мужчину в майке с черным ящером, – Мартин.

– Чернокнижник, – хмыкнул Криспиан.

– Почему чернокнижник? – спросил Фай.

– Он книги в черных обложках по квартирам разносит.

– Библии?

– Нет, труды Мартина Лютера Кинга, – ехидненько рассмеялся Криспиан.

– А как зовут робота? – Фай спрятал шприц во внутренний карман.

– По-разному, по техпаспорту 2765, но мы называем его Железным дровосеком и Война за ресурсы.

– Почему? – Фай достал из уха и начал задумчиво жевать беруши.

– Потому, что эта жестяная дурилка повадилась жрать туалетную бумагу!

– Ничего себе! – удивился Фай. – Я думал бумагу воруют, а оно воно как…

– А почему Фай? – уточнила девушка. – Да еще и Метов?

– Родители были фанатами Кая Метова.

– Кто это такой? – спросил Криспиан.

– Певец такой был, но это не важно.

– Лучше бы они Егора Летова слушали, – подмигнул Чернокнижник.

– Да ты не дрейфь, Файка, – Криспиан покровительственно похлопал новичка по плечу, – пошли лучше покурим.

– А в офисе нельзя?

– Нет, а то сигнализация так запищит, будто костяной дом рушится. Пошли лучше во дворик, там уютно, по-деревенски.

Они вышли из приёмной и в заднюю дверь прошли в маленький заплеванный дворик, где почему-то пахло кислым вином и конским навозом.

– Куришь? – Криспиан прикурил вонючую сигару от зажигалки с черным пламенем.

– Да нет, не курю.

– Напрасно, – он понизил голос, – попробуй. От этих сигар начинаешь в зеркале королевства видеть.

– В любом?

– Нет, только в нашем, но все равно прикольно, – совал Фаю портсигар. – Курни, может, повезет и принцессу увидишь. Курни, – уговаривал он, – потом будет стоять как огромный сильный огнедышащий ящер…

– Кстати, как тут у вас с принцессами? – Фай выплюнул беруши и взял предложенную сигарку.

– На Фабиоллу не советую западать, – доверительно выдохнул дым Криспиан, – феминистка и бывшая футболистка. Но если станет совсем невтерпеж, – подмигнул, – можешь подержать меня за гениталии.

– Чего?!! – драконом вызверился Фай.

– Прикуривай, говорю.

– А-а, – прикурил, – а то мне показалось…

– Бывает… Это у меня аллегории такие, привыкай, – Крисп откинул голову, заложил левую руку за обшлаг пиджака и продекламировал:

Что дерево сухое, протягивая руки,

Стою я на краю у пропасти своей.

Живя один, с тобой в разлуке,

Как камень, брошенный среди людей.

– Сам сочинил?

– Нет, – он снова выдохнул дым, – кореш мой один. Хлебал отвар мухоморный, да стишки клепал. Пропал…

– Соболезную.

Они стояли и молча курили.

– Если что, то у нас еще одна есть, – Криспиан выбросил окурок через стену и потянулся.

– Нормальная?

– Не принцесса, конечно, но женщина видная. Клавдия, наша клиринговая компания.

– Кто???

– Уборщица, воду в ведрах таскает и на пол выливает. По-современному это называется не поломойка, а клиринг.

– Небось, старая?

– Да нет, молодая, только…

– Что?

– Считает себя Розой из сериала и еще… весит пудов десять. Но зато сильная, дракона унести может.

– Хм…

Они пошли обратно и в дверях столкнулись с высоким мужчиной. Уверенная походка и черные волосы ниже пояса, прикрывающие наготу как юбка, выдавали в нем человека непростого. Хищные черты лица и неестественно яркие синие глаза приковали взгляд Фая.

– Чего уставился? – грубо спросил мужчина.

– Ничего, Ричард, он ничего, – примирительно поднял руку Криспиан.