Олег Будилов - Беспокойный отпуск

Я собаки не боялся, поэтому последние дни продолжал бродить по липовым аллеям. Дежурные милиционеры уже привыкли к моим ежедневным прогулкам и перестали обращать на меня внимания. Кабинет Лидского выходил окнами в парк и несколько раз я видел его за стеклом. Один раз он меня заметил и помахал рукой.

Сегодня я решил изменить распорядок дня, дождался пока соседки уйдут по своим делам, взял полиэтиленовый пакет и отправился в лес.

Сашка Петров рассказывал, что на просеках полно подберезовиков. Я с детства любил жаренные грибы и подумал, что самое время осмотреться и заняться «тихой охотой».

Стояла хорошая солнечная погода. Я бродил между березками, собирая последние осенние грибы. Ближе к высоковольтке росли «белоголовики», а возле самого леса — крепкие, на толстых упругих ножках, «черноголовики». Справа, из-за кустов, показались какие-то строения, но я решил обойти их стороной.

Увлеченный сбором грибов, я не сразу понял, что за мной наблюдают. Мягкие кочки глушили шаги и, если бы рядом не вспорхнула потревоженная птица, я бы его не заметил. Банник прятался за густым ивняком. Что он здесь делал было совершенно не понятно, потому что корзинки или пакета у него с собой не было. Я повернулся и пошел навстречу, приветливо подняв руку.

— Привет!

Он вышел из кустов и остановился, не доходя до меня метра полтора.

Тимофей был в том же старом, рванном плаще и сапогах, на голове кепка.

— Здравствуй, — сказал он, — грибы ищешь?

— Да. Вот сколько набрал.

— А собаки не боишься?

Глаза Банника слезились и лихорадочно блестели.

— Нет. Не боюсь. А что с твоей собакой? — спросил я.

— С какой?

Тимофей насторожился.

— Ну, с которой я тебя на днях видел, с немецкой овчаркой?

— Ах с этой, — Банник расслабился, — бегает, где-то.

— Ты поосторожней с ней, — сказал я, — живодеры бездомных собак ловят, как бы ее не поймали.

Тимофей неожиданно засмеялся. Смех получился нехороший, словно ворона каркала.

— Нет. Они ее не поймают, — сказал он и вдруг, совершенно театрально, стянул кепку, поклонился и ушел в кусты.

— Пока! — крикнул я вслед, но Банник не ответил.

Я пожал плечами и наклонился за очередным грибом. Что возьмешь с сумасшедшего?

Незаметно я подошел к самому лесу. Собственно, в зарослях делать мне было совершенно нечего, но я зачем-то шагнул на знакомую тропинку и зашагал между старыми елками. В детстве эти места были исхожены вдоль и поперек, поэтому заблудиться здесь было совершенно невозможно. Грибы среди елок не росли, и я просто наслаждался запахами леса и красивыми видами. Возле ручья я остановился и оглянулся. Последние несколько минут меня преследовало ощущение, что за мной кто-то идет по пятам. Возможно это Банник решил вернуться и поговорить.

На тропинке стоял довольно крупный серый зверь. Сначала я подумал, что это собака, но потом заметил, что хвост у него поджат и вспомнил, что по словам местных жителей так выглядит волк. Натуралист из меня был не важный. Когда-то в детстве я читал книги Виталия Бианки, но сейчас все равно не смог бы вспомнить описание хищника.

Зверь спокойно стоял и разглядывал меня.

Какое-то время мы смотрели друг на друга, потом он мигнул, развернулся и не торопясь скрылся в чаще.

Я еще немного постоял, потом подошел к ручью, вымыл руки и пошел домой. На сегодня неожиданных встреч для меня было довольно.

До Машкиного возвращения я успел принять душ, переодеться, почистить и приготовить грибы, накрыть на стол и даже немного прибрать в квартире. Без десяти три я вышел из подъезда. Во дворе на лавочке сидели угрюмые старухи, которые проводили меня настороженными взглядами и сразу зашептались. Я не стал обращать на них внимания и расположился с книжкой на скамейке возле детской площадки. У тети была хорошая библиотека, которая не давала мне умереть от скуки. Большинство книг я помнил с детства и относился к ним с почтением и любовью. Бедная тетя доставала их в советские времена с большим трудом, заказывала через знакомых в Москве, собирала и сдавала макулатуру, чтобы, потом, получить билетики на приобретение той или иной редкой книги.

Вообще я понимал, что веду себя, как свинья. В городе Н… я провел уже больше недели, но так и не удосужился навестить могилу тети. Нора Петровна уже несколько раз упрекала меня в этом и была совершенно права. Я никогда не любил кладбища, потому что холодные могильные камни совершенно не ассоциировались у меня с конкретными людьми. Я воспринимал тетю, как живого человека, который, вдруг, оказался где-то очень далеко, на краю вселенной и навестить ее нет никакой возможности. Наверно, такое отношение к мертвым сформировалось у меня еще в детстве, поэтому посещение могил, я воспринимал, как скучную, лишенную всякого смысла, повинность. Единственное, что заставляло меня появляться на кладбищах, это чувство долга перед умершими, я старался следить за тем, чтобы надгробия выглядели подобающим образом.