Анатолий Жаренов - Яблоко Немезиды

— Не думал, что у этой развалюхи есть хозяин, — сказал Коун.

— Это так, — согласился Робинсон. Он шмыгнул носом и хихикнул. — Я ему так и говорил. Настоящий хозяин съехал отсюда с месяц назад. — Старик снова хихикнул. — Уехал искать счастья. Все теперь ищут счастья. Да только мало кто знает, где оно лежит. Вот и Грант. Мы ведь с ним дружили. Он жил здесь лет пятнадцать. И все время чего-то боялся. Когда собрался в город, боялся попасть в автомобильную катастрофу. Дрожал, когда падали цены на рынке. А потом вдруг продал ферму.

— Вы видели нового владельца? — перебил Коун.

— Два раза. Он не похож на фермера. Типичный горожанин. Говорил, что покупает ферму для сдачи в аренду. Конечно, такому джентльмену не к лицу ворочать вилами. Я-то это сразу смекнул. Да и он не скрывал, что в нашем деле не смыслит. Он попросил меня присмотреть за владением, пока не подыщет арендатора. Третьего дня он заезжал ко мне. Мы выпили по стаканчику. Он сказал, что нашел арендатора. Попросил меня привести в порядок дом. Заплатил не скупясь. Не мог же я отказать, как вы полагаете?

— Конечно, — сказал Коун.

— Ну а я не торопился, — развел руками Робинсон. — То да се. Думал, не к спеху. А оно вон как обернулось. Словом, я сюда не заглядывал, инспектор. Теперь-то, раз уж вы здесь, не знаю, что и делать. Деньги-то я взял.

Коун похлопал старика по плечу.

— Ничего, — сказал он. — Ключи-то он вам оставил? Может, сказал, как его зовут?

— А как же, — ухмыльнулся старик. — Зовут его Диксон.

Грейвс ковырял носком ботинка землю, безучастно прислушиваясь к разговору. Коун выплюнул потухшую сигарету и так посмотрел на Робинсона, что тот поежился.

— Диксон? — спросил он хрипло. — Вы сказали — Диксон? А имя? Кнут?

Робинсон кивнул.

— Идемте в дом, — сказал Коун. Старик снова кивнул и пошел к своей машине. Через три минуты дребезжащий “форд” подкатил к дому. Робинсон захлопнул дверцу, подергал ее и протянул Коуну связку ключей.

— Два от комнат, — сказал он. — Третий от входа. Они вошли в дом.

Коун попросил Грейвса открыть ставни.

Гуськом они обошли весь первый этаж. Робинсон шел последним и говорил:

— У Гранта здесь были столовая, кухня, кладовки и ванная.

Коун слушал старика и оглядывал помещение. В столовой, довольно обширной комнате с тремя окнами, выходящими во двор, не было никакой мебели. На полу лежал толстый слой пыли. Чувствовалось, что после отъезда Гранта сюда никто не заглядывал. В кухне тоже не нашлось ничего интересного. На второй этаж вела лестница. Подойдя к ней, Коун попросил Грейвса посветить и внимательно осмотрел ступеньки. Пыли на них не было. Так же, впрочем, как и в прихожей. Грейвс отметил это обстоятельство неопределенным мычанием.

Лестница заскрипела, когда трое стали подниматься наверх. Робинсон не преминул заметить, что Грант никогда не был хорошим хозяином. Он, Робинсон, терпеть не может, когда в доме что-нибудь не в порядке. А Гранту было на все наплевать. Он даже не хотел перенести ванную поближе к спальням. Пятнадцать лет вся семья по утрам бегала вниз. Разве это прилично?

В двух спальнях было пусто. В третьей стоял старый диван.

— Когда он отдал вам ключи? — спросил Коун Робинсона.

— Да третьего дня и отдал. Сказал, чтобы я привел Дом в порядок.

Коун пошел вниз. Грейвс и Робинсон двинулись за ним по скрипучей лестнице.

Во дворе инспектор задал Робинсону еще вопрос:

— Он часто бывал здесь?

— Не могу сказать, — ответил старик, подумав. — Я его видел два раза. Когда он купил ферму. И третьего дня. Он заезжал ко мне.

— А соседи?

— Мой дом ближе всех. Две мили.

Коун пытался сообразить, для чего Диксону понадобилась эта ферма. Интересно, колдунья в курсе дела? Судя по всему, дом нужен был как тайное прибежище. Здесь можно переночевать, не привлекая ничьего внимания. До города тридцать миль. Ближайший сосед в двух милях. Но для чего все это? И почему Бредли не отправил донесение с Никльби? Что-то он узнал об этом “Копыте” в ту самую ночь. Лифтер говорил Фримену, что Бредли вел себя беспокойно, несколько раз подымался на этаж, где жил шах. Вниз спускался по лестнице. Видимо, в “Орионе” находился в ту ночь неизвестный, который следил за шахом. Бредли следил за ним, а за Бредли тоже следили. Но почему Бредли ничего не сказал Никльби? Почему он действовал самостоятельно? Неужели прав Фримен, предположивший, что Бредли не доверял Никльби? Он отдал книжку лифтеру-земляку. Этого никто не мог видеть: дело происходило в кабине лифта. И, наверное, Бредли рассчитывал получить ее обратно. Наверное, он полагал, что для него предстоящее ночное приключение особой опасности не представляет. Но книжку тем не менее он предпочел не брать с собой. Почему?