Нэнси Холдер - Элементарно, Холмс! (сборник)

Но что, если проект «Шерлок» оказался вовсе не столь могущественным? А он, Билл, вел себя чванливо и высокомерно. Ни во что не ставил рабов оформления и маркетинга. Утверждал, что лишь числа говорят правду. Что, если в проект «Шерлок» вкралась основополагающая ошибка? И «Лэндмарт» вложил колоссальную сумму денег в то, что никогда не окупится? В таком случае его карьера отправится в канализацию.

Он должен немедленно отправиться наверх и перепроверить аналитический аппарат «Шерлока», крошечный шажок за крошечным шажком. На это могут уйти недели, но если в программе есть изъян, бог свидетель, он его отыщет. Исправит и вновь проведет диагностику. Он найдет ошибку.

Однако сначала нужно извиниться перед Лизой. Лизой, его прекрасной женой, у которой было такое лицо, словно она вот-вот разрыдается.

Не в силах посмотреть ей в глаза, Билл сосредоточился на двух нависших над учебником головах в соседней комнате. Уличный свет падал сквозь окно – под углом семьдесят пять градусов, вычислил Билл, – зажигая красные блики в волосах Порции и окрашивая золотом взъерошенные короткие светлые пряди ее друга. Билл порылся в памяти в поисках имени мальчика. Он уже видел его прежде, но ему плохо удавалось сопоставлять лица с именами. Придется спросить Лизу.

Голос жены ворвался в его сознание:

– Билл? Ты меня слушаешь? Ты что, пил?

Она потянулась за каталогом, но уронила его. Он упал на пол, раскрывшись на фотографии очаровательного пухлого младенца, сидящего на эргономичном высоком стульчике.

И наклонившись, чтобы поднять каталог, Билл внезапно вспомнил имя мальчика рядом с Порцией. Его звали Зак. Он был из команды по плаванию. Из компании, с которой гуляла Порция.

А потом он заметил кое-что еще.

Под столом, где никто не мог видеть, Порция и Зак держались за руки.

Билл выпрямился и замер, покачиваясь.

Он включил память и увидел Порцию, возвращающуюся домой после шопинга – обе руки заняты пакетами «Лэндмарта». Хорошую, сознательную Порцию, которая вызвалась сделать покупки за мать, лежавшую в постели из-за плохого самочувствия после лечения бесплодия. Или в последнее время из-за депрессии. Порцию, которая всегда выполняла домашние задания, которая разумно распределяла время, которая заранее строила планы и которую ждал отличный колледж.

В этом году они открыли дочери доступ к своей кредитной карте «Лэндмарта», чтобы она могла покупать то, что ей нужно.

То, что ей нужно.

Билл помчался по лестнице как сумасшедший, оставив в прихожей жену, решившую, что он спятил.

Наверху он резким ударом вывел компьютер из спящего режима и начал отстукивать на столе «Полет валькирий».

Лиза вошла в комнату. Прижалась к мужу, положила руки ему на плечи.

– Поговори со мной, милый, – сказала она мягким, умоляющим голосом. – Ты меня пугаешь.

Билл развернулся в кресле.

– Ох, Лиза!

А потом спокойным голосом рассказал ей о проекте. О том, как пытался улучшить свои модели, предсказывающие беременность. О каталоге на полу в коридоре. О том, как увидел под столом руку Порции, крепко сжимающую руку мальчика. И самое главное, об округлившемся животе, которого раньше не было, который они с Лизой не замечали, слишком занятые и одержимые собственными проблемами.

– Порция? Думаешь, это возможно? – с удивлением спросила Лиза.

– Разумеется, нет. Это ошибка, – пробормотал Билл. – Я должен ошибаться. Должен. – Он помолчал. – Потому что если я ошибся, значит, все в порядке.

– А что, если она действительно беременна? – поинтересовалась Лиза. Ее голос стал хриплым и мечтательным, а глаза подернулись дымкой теплых воспоминаний о том, каково это – нянчить мягких, пищащих, беззащитных детенышей. – Ребенок Порции! Наш внук. Мы могли бы вырастить его здесь. А она сможет отправиться в колледж. Это не лучший вариант. Но он может сработать. Мы справимся. Люди постоянно так делают.

Билл застонал.

– Лиза, как ты можешь быть такой спокойной и рациональной?

Он повернулся к экрану компьютера, который никак не мог загрузиться, и в перерывах между мелькающими картинками увидел отражение себя и Лизы: он – ссутулившийся в кресле, Лиза – за его спиной, с руками на плечах мужа, лицо поднято вверх, сияющее и прекрасное. Предвкушающее.

Это зрелище было столь театральным, столь странным и в то же время знакомым, что он подумал, будто видел его во сне, что желание жены иметь ребенка внезапно исполнилось – но самым статистически невероятным способом. Он представил, как в три утра выбирается из постели, заслышав голодный плач, как меняет подгузники, вытирает с крошечного подбородка гороховое пюре, – и весь бурный родительский опыт пронесся в сознании Билла, наполнив его ужасом, и любовью, и смятением, и усталостью. Он не сможет сделать это еще раз. А потом Лиза прильнула к нему, ее руки были теплыми и мягкими. Его сердце наполнилось любовью к жене и семье. Кто бы в эту семью ни входил. И когда они прижались друг к другу, плотно, не оставив ни малейшего просвета, он почувствовал себя ближе к ней, чем на протяжении всех последних лет, и понял, что каким-то образом все образуется. Затем Лиза переместилась, и холодный сквозняк пронесся между их телами. Чувство безопасности исчезло. Билл ощутил, как стабильная, упорядоченная жизнь, над которой он столько трудился, поднимается, словно химера, и покидает его.