Александр Черенов - Мёртвые не кусают?! Долг платежом кровью красен

Дело передали Иванову: он считался в прокуратуре специалистом по «дохло-хозяйственным» делам. Уже первое ознакомление лишило Александра Сергеевича иллюзии быстрой «разгрузки»: многое «не билось» и «не увязывалось». Назначенная им комплексная ревизия только добавила сомнений. Нет, отдельные факты подтвердились, но при этом значительно ужались в размерах. Да и объяснение большинству из них нашлось, и вполне объективное. Те же факты, которым не нашлось объяснения, не «катили» на хищение в особо крупном размере.

Кроме того, совокупностью материалов дела не подтверждался умысел на совершение приписок с целью последующего хищения государственного имущества. Оказалось, что дяди и тёти вынуждены были «давать стране угля». А что делать: план – и хоть застрелись! РСУ участвовало в соцсоревновании, областная контора – тоже, лишиться переходящего Красного знамени никто бы не позволил, вот товарищи «сверху» и попросили руководство РСУ «сделать всё возможное и невозможное». Руководство попросило о том же самом коллектив – и план, как принято было говорить в узких кругах посвящённых – то есть, всех, без исключения – «натянули». Не «вытянули», а именно «натянули».

«Излишек» строительных материалов пришлось списать на «выполненные работы». Но только на бумаге: материалы «заначили» до худших времён. Никакого эксклюзива: все так делали. Потому что в эпоху «развитого социализма» иначе было нельзя. Это лишь Христос мог советовать не думать о дне завтрашнем: жизнь учила другому. Особенно жизнь в условиях сплошного дефицита.

Ревизия подтвердила, что часть материала – в наличии на складе.

Но был ещё и другой склад, о котором узнал только Иванов. Узнал он об этом исключительно по причине симпатии, внезапно вспыхнувшей к нему со стороны товарищей из РСУ. Почувствовав «нестандарт» следователя, который, прежде чем «нагрузить» избранных «козлов» составом преступления, захотел разобраться в заслуженности «груза», люди честно сознались в содеянном.

Содеянное заключалось в том, что часть материалов они «заныкали» «на неофициальное ответхранение». Ну, на тот случай, когда «жареный петух» клюнет. А ведь и случай, и «петух», как установил Иванов, явно не относились к категории «science fiction». Таким, не вполне нормативным созданием ненормативных запасов коллектив избежал бы гарантированного простоя, невыполнения плана, неполучения премии и бестолковых авралов.

Иванов сразу вспомнил армию, когда они вместе с остальными дежурными по роте в ударные темпы создали из «списанных» или «неоприходованных» элементов постельного белья стратегический запас. Создали на тот случай, если несознательные солдаты растащат простыни и полотенца «на хозяйственные нужды». Так и было: нередко простыни работали сырьём для подворотничков. А спрос – с дежурного по роте: «твоя недостача – твои проблемы»! Но сержант сержанту – «друг, товарищ и брат»: «У меня сегодня не хватает столько-то, но ты ведь знаешь, сколько лежит в НЗ. А за мной „не заржавеет“: восполню». И восполняли: «изыскивали возможность». Не от уголовных наклонностей: жизнь заставляла…

Ситуация с РСУ показалась Иванову почти «родственной». Многое

в этом деле «не било» и «не катило». А тут ещё «узналась» деликатная подробность: ещё до проверки КНК товарищ первый секретарь райкома обзавёлся «большим личным зубом» на начальника РСУ. Тот «неправильно понял политику партии и правительства» – и отказался за счёт средств РСУ достраивать шикарную дачу местного «гаулейтера». Такая же участь постигла и дачу начальника Старогородского РОВД, отчего тот не менее активно встал «на защиту социалистической законности».

Просчитав всё «плюсы» и «минусы» дела, Иванов решил прекратить его. А поскольку товарищи из отдела БХСС регулярно интересовались судьбой дела, случилось то, что и должно было случиться: «нет ничего тайного, что не стало бы явным». Узнав о «самоуправстве какого-то, там, следователя», Первый секретарь райкома вызвал к себе обоих – следователя и прокурора – и устроил лекторий на тему статьи шестой конституции СССР о «руководящей и направляющей». Иванов послушал, но не послушался, в результате чего другой «зуб» первого секретаря начал расти уже «в его направлении»…

Но однократного факта «непонимания политики партии и правительства» Иванову, видимо, показалось мало – «и второй раз закинул старик невод». Во второй раз первый секретарь пожелал, чтобы следователь прекратил дело в отношении очень нужного для района человека, обвиняемого в халатности, повлекшей за собой смерть четырёхлетней девочки. Правда, «желал» первый секретарь весьма своеобразно: