Вилмош Кондор - Будапештский нуар

– Ну? Как? – выпытывал старик.

– Дедушка, а разве виноград не надо было очистить от косточек?

Мор с размаху ударил себя по лбу рукой:

– Чтоб его! Забыл! Совсем забыл!

– И сахар тоже, – пробурчал Гордон, но старик уже не слышал, потому что стоял у плиты и перемешивал булькающее варенье. – Дедушка, у меня вопрос, – продолжил он.

– Вопрос?

– Да.

– Что за вопрос? – спросил старик, все еще стоя спиной к Гордону.

– Позавчера на улице Надьдиофа нашли мертвую девушку. Никаких внешних повреждений на теле не обнаружено, только лицо слегка посинело. Я планирую зайти к патологоанатому, но хотел сначала у вас спросить, отчего она могла умереть?

– Дорогой мой, ты серьезно? – Мор повернулся. – Причин столько, что все и не перечислишь. Это самоубийца?

– Не знаю.

– А зачем тебе это?

– Потому что я был на месте преступления, хочу написать об этом статью, но мне не хватает информации. Кроме того, что-то в этой истории нечисто.

– Ничего удивительного, – заметил Мор. – В этом районе немного порядочных девушек.

– Но это не обычная проститутка, а еврейка из порядочной семьи.

– Патологоанатомическим отделением по-прежнему заведует доктор Шомкути?

– Да, он.

Мор подошел к телефону и попросил соединить его с Институтом судебно-медицинской экспертизы. Через пару минут он уже говорил с заведующим.

– Вскрытие проведут вне очереди, – сообщил Мор Гордону, положив трубку.

– Не стоило, дедушка, – сказал тот. – Правда. Я просто хотел знать ваше мнение о том, из-за чего она могла умереть.

– Дорогой мой, за все время работы в газете «Эшт» ты первый раз ко мне обратился с вопросом по своей статье. Значит, тебе это важно. И вообще ты спрашиваешь глупости, потому что кому, как не тебе, знать, что если у жертвы из груди не торчит нож или ее не вытащили прямиком из Дуная, то нет смысла гадать, из-за чего она умерла. После обеда можешь идти к патологоанатому.

Тем временем начался дождь, застучал по улице тяжелыми, крупными каплями. Гордон не взял зонтик, поэтому шагал вдоль стен домов по Арадской улице очень быстро. В доме Шкублича теперь царила тишина, но вонь никуда не делась и преследовала репортера вплоть до шестого этажа. Гордон открыл дверь, ведущую на чердак, огляделся, но девочки уже нигде не было. Он постучал в дверь. Через пару секунд раздался хриплый, прокуренный голос:

– Проваливайте!

Гордон принялся колотить в дверь. Из-за нее донеслось:

– Что вам надо?

Гордон объяснил, что узнал его имя от Фогеля и что хочет поговорить. В конце концов Шкублич отворил дверь. В темном коридоре репортеру удалось разглядеть только то, что перед ним стоял старикашка с глупой козлиной бородкой. Шкублич впустил репортера. Гордон оказался в изысканно обставленной гостиной. Резная мебель, кожаные кресла, восточные ковры, хрустальная люстра, картины на стенах. Не хватало только одного – окна. Гордон начал догадываться, в какую часть здания он попал, и был совершенно уверен, что в квартире вообще нет окон, зато вполне может быть еще один выход, ведущий на чердак. Ему на секунду показалось, что он ошибся местом. Не так он представлял себе квартиру подпольного фотографа. Как именно должна выглядеть квартира, Гордон, пожалуй, не мог бы сказать, но точно не так. Да и ничего здесь в общем-то не свидетельствовало о том, что у Шкублича в принципе имелся фотоаппарат.

– Что вам надо? – Шкублич повторил свой вопрос, глядя на Гордона в упор.

Теперь гость мог внимательно рассмотреть хозяина. Старикашка носил качественный обтягивающий костюм, цепочка его карманных часов была изготовлена из золота. Руки были костлявыми, пальцы длинными, как когти у ястреба. Шкублич отращивал ногти, отчего ощущение, что Гордон говорит со старой хищной птицей, только усиливалось. У старикашки были впалые глаза, обвисшие щеки, бледное и бесцветное, как пергамент, лицо. Говорил он быстро, как будто плевался словами:

– Что вам нужно? Я не собираюсь еще раз спрашивать. Мне все равно, кто вас прислал: Фогель или еще кто. Черт с ними со всеми!

Гордон на секунду наклонил голову вперед, сделал глубокий вдох и только собрался ответить, как дверь в глубине комнаты открылась и на пороге показалась костлявая девочка. Она застегивала блузку. Когда она увидела Гордона, ее глаза округлились, она развернулась и исчезла за дверью.

– Что мне надо? – спросил Гордон тихим, грозным голосом.

– Что здесь происходит – вас не касается, – заявил старик. – Так что можете уходить.