Александр Скориков - Ограбление по-русски в начале перестройки

Сами понимаете, о таком чувальчике, наполненным под завязочку пусть и деревянными, можно только мечтать.

А писателю мечтать некогда: ему ограбление подавай.

Но у нас не Америка: банковские сейфы не «подламывают» уже этак с полвека, перевелись «медвежатники».

И не Англия: поезда у нас не грабят со времен гражданской войны. То есть, здесь я загнул, конечно: грабят и, вы знаете, что самое интересное, каждый день.

Но бог ты мой, что это за грабёж, одно название!

Ну, ударили вагон об вагон, дверь вывалилась, а внутри ящики с шампунем или стиральным порошком.

Ну, вещь в хозяйстве нужная, взяли домой каждый по ящичку: вагонники, путейцы, электромеханики, стрелочницы, сигналистки, дежурные по горке, башмачники, составители, машинисты, их помощники, дежурный по станции, телетайписты, операторы…

Может, еще кое-кто подсуетился.

Так что, у вас язык повернется назвать это грабежом? Правильно, и никто не называет.

Конечно, в начале перестройки были случаи, когда представители маленького горского народа полоснут из автомата по окнам кабины электровоза, машинист с помощником счастливые (что еще живы) упадут на пол, усыпанные осколками триплекса, а гордые и свободолюбивые жители окрестных аулов вычистят вагончика три с телевизорами или компьютерами, швейными машинками или люстрами.

Но, сами понимаете, когда речь идет о действиях под лозунгом: «Свобода, равенство, братство», употребление слова «грабёж» – это такой моветон. На самом деле это просто передел валового национального продукта в борьбе за независимость.

А кто во всём виноват?

Русский царизм!

Потому что жили мирно и тихо абреки, спускались с гор в долину, брали с проезжающих в Персию и обратно купцов комиссионные за проезд (обычно в сто процентном размере и с летальным исходом), а царизму это, видите ли, не понравилось, ему самому эти деньги приглянулись.

А это уже беспредел: отнимать у бедного горца его кусок хлеба.

Вы помните, как говорится в «Крестном отце»? «Это просто такая работа, Да, она грязная, но её тоже надо кому-то делать. Герой же не виноват, что эта миссия выпала ему. А семью всё равно кормить надо».

Поэтому, чем виноват маленький горский народ, что ему выпала судьба быть всероссийским ассенизатором? Да, ассенизатором, потому что его представители избавляют людей от такого дерьма, как деньги.

«Новые времена, новые времена!».

Абреку ведь всё равно: Военно-Грузинская дорога или железная, лишь бы большая, ему на большой как-то привычнее… работать. Притом у них традиции, династии. Что ж теперь по милости русских идти добывать себе пропитание каторжным трудом, выращивая кукурузу или пася овец?

Так что теперь вы сами видите, что грабежей в России нет, что и требовалось доказать.

А вот в Англии слямзили три вагона старых мелких купюр, которые везли списать и сжечь. И всего, кажется, вшестером. Во размах!

Да, учиться нам еще у Запада и учиться.

Потому что у нас, куда ни плюнь – попадешь в махинатора, взяточника или пройдоху. Скукота одна, писать не о чем.

Но иногда… Пусть редко, всё-таки случаются НЕОБЫЧАЙНЫЕ ограбления.

Одна из таких историй началась в конце восьмидесятых годов двадцатого века летней порой ближе к концу трудового дня. В этот день вся страна стремилась не работать.

Да, неудачно сказал, масло масляное какое-то.

Каждый советский труженик не просто пытался в этот день похерить то дело, за которое ему платили зарплату. Такое стремление обуревало его и без того каждый день.

Нет, сегодня он делал это с высокой целью: схилять и посмотреть телевизор.

В этот день в стране работали ВСЕ телевизоры, даже те, что стояли в кабинетах у начальников. А ведь туда их приобретали для мебели. (Это уже после списания телевизор попадал на дачу руководителя предприятия).

Народ, наплевав на чинопочитание, толпился в кабинетах и вместе с рентгеновским излучением впитывал флюиды свободы, которые посылал с экранов Михаил Сергеевич.

И у жителей великой страны загорались глаза, и начинали они верить, что скоро жить станет лучше.

Это потому, что мысли у них были коротенькие, как у Буратино. Ведь курс школьной истории преподавали им таким куцым, как рубят хвост у некоторых пород собак: по самый анус.

Да, действительно, в результате любой перестройки или революции кое-кто начинал жить лучше (из тех, кто оставался в живых), но было абсолютно непонятно, почему поголовно все в стране истово верили, что в числе этих избранных будет именно он.