Илья Бушмин - Анабиоз

Я уже встречал его раньше. Я видел его в Москве. В день, когда в первый раз пришел в офис «Гермеса» для разговора с Щербаковым. Тип, топтавшийся около временного пристанища моего брата в далеком от столицы Новокуйбышевске, был человеком, с которым несколько недель назад я столкнулся в дверях кабинета.

И тогда, наконец, я понял все. Мутный образ врага, о существовании которого я догадывался с того самого дня, когда узнал об исчезновении Сергея, наконец прояснился. И он обрел не только очертания, но и имя.

– Вызови полицию! Назови этот адрес! – кричал я водителю, тыча пальцем на выползающую из темноты пятиэтажку. – Квартира тридцать восемь!

– Нет проблем, – отозвался напряженный таксист, выкручивая баранку и сворачивая к заезду во двор.

– Вопрос жизни и смерти! – настаивал я. – Позвони им! Скажи, что убивают человека!

Таксист сообразил, что дело действительно серьезно, и в его ответе я услышал твердость:

– Нет проблем.

Мне начинало казаться, что эти два слова составляют весь его словарный запас.

Когда машина влетела во двор, фары ярко осветили узкий двор. Я бросил купюру водителю, выскочил из такси и рванул к подъезду Сергея. Пробегая мимо заполненной под завязку урны, обнаружил торчащую из ее нутра пустую пивную бутылку. На бегу схватил ее за горлышко и прыгнул в зияющее чернотой чрево подъезда.

В несколько прыжков я преодолел пролет первого этажа. На втором горел свет. Я несся вверх, сжимая горлышко бутылки. Моей явары при мне не было, приходилось импровизировать. Преодолел второй. Взмывая на третий этаж, я увидел, что дверь в квартиру Сергея приоткрыта, и лестничную площадку по диагонали пересекала узкая полоска света.

Плечом я распахнул дверь. Она грохнула об стену, затрещали петли. Прыгая в комнату, я увидел распластанного на полу Сергея. Его лицо было залито кровью, и он был без сознания.

Ублюдок был на кухне. При грохоте входной двери он замер, как стоял – с зажженной свечкой в руке, которую готовился установить в центре газовой плиты. Все четыре конфорки были открыты, из решеток с шипением полз газ.

Мы встретились глазами. И я, ревя от ярости, бросился на ублюдка. Бутылка с треском разлетелась о его лоб, и ублюдок пошатнулся. Но он был крепким, а еще он успел прийти в себя после шока от моего неожиданного появления. Противник тут же закрыл руками голову, и два моих удара в челюсть ушли в молоко, скользнув по предплечьям.

Ублюдок врезал мне в челюсть снизу-вверх. Апперкот на улице мало распространен, я просто не был готов к нему. Челюсть клацнула, срезая эмаль с зубов, и по подбородку и скулам разлилась обжигающая, пылающая боль. Я пошатнулся. Убийца воспользовался моментом и вбил свой кулак мне в солнечное сплетение.

Меня отбросило на стену. Противник метнулся, поворачиваясь боком. Каким-то чутьем я предугадал, что сейчас будет, и успел скользнуть в сторону. Убийца сокрушил на стену, около которой я только что стоял, удар локтем. Он был настолько сильным, что в месте удара разлетелась кухонная плитка.

Ярость придавала сил и заглушала боль. Вложив весь свой вес в удар, я обрушил на затылок убийцы оба кулака. Он пошатнулся и упал на колено. Ударом ноги я швырнул противника на пол, прыгнул ему на грудь и принялся избивать. Одну руку тянул к его проклятой глотке, а второй колотил по лицу, чувствуя, как трещат костяшки кулака.

Я разнес ему скулу, содрав с нее кожу. Сломал нос, который ушел в сторону и в мгновение ока налился пунцовой начинкой. Разбил губы и, я надеялся, выбил несколько зубов.

Каким-то образом его ноги вдруг обвили мой корпус. Противник ловко перекинул меня через себя и оказался сверху. Рыча и брызжа слюной и кровью, он что есть силы врезал мне собственным лбом по лицу.

Перед глазами вспыхнула адская карусель. На миг я потерял координацию, не зная, стою я, лежу или падаю. А через это короткое мгновение руки противника вцепились мне в горло.

Его руки были словно из стали. Я чувствовал, как сжимается моя гортань, перекрывая путь кислороду. Я попробовал скинуть противника с себя, брыкая ногами и поднимая корпус, но это было бесполезно – толк в удушении, как и в борьбе в партере, мой противник знал на отлично. А руки сжимались на горле все сильнее. Я рефлекторно открывал рот в рвотном позыве и пытался хватать им воздух, но это было бесполезно – кислороду не было пути в грудную клетку. Карусель в глазах вспыхнула снова, и я почувствовал, что скоро отключусь.

Мои руки были свободны. Ублюдок был неплохим бойцом, но он вряд ли дрался на улицах. Если тебя душат, в кино задыхающийся человек пытается ухватить душителя за пальцы и оторвать их от своей шеи, ослабив таким образом хватку. Я был еще подростком, когда понял, что снимающие это идиоты никогда не были в подобной ситуации. Ведь есть действительно эффективные способы.