Лилия Беляева - Убийца-юморист

Зато я обнаружила, что эти распущенные на язык тетки в чем-то были безусловно правы. Я застала при Ирине молодого и довольно интересного парня. Он у неё был вроде привратника. Но по тому, какими взглядами они обменивались, я решила, что они — чистой воды любовники.

К этому сроку я уже открыла главную тайну поэта-драматурга-публициста В. С. Михайлова. В этом мне помогли сами жены тем, что уверяли, будто рукописных михайловских текстов нигде нет, потому что Михайлов, как и Константин Паустовский, будучи исключительно требовательным к себе, никому их не показывал, рвал и сжигал.

Но я нашла на даче Никандровой, Дашкиной матери, рукописный текст статьи Владимира Сергеевича «В постели с…» Эта статья была опубликована в газете на десять дней до его смерти под его подписью…

Ты уже понял, конечно, какую опасную тайну скрывали все михайловские вдовицы? То, что не было в действительности никакого поэта-прозаика-драматурга-публициста В. С. Михайлова, а была одна огромная Ложь. Был, жил, неустанно и неостановимо лез к славе и богатству серенький, средненький поэтишко и кое-какой прозаик. Все его способности выдохлись уже на первых двух повестушках. Но он был исключительно смышлен и удачлив. Он рано сообразил, что не следует высовываться со своим личным мнением, ежели оно поперек мнения начальства. И когда после войны начальство сказало, что хватит описывать военные ужасы, давайте вы, писаки, сочиняйте красивые рассказики про мирную жизнь, он написал повесть «Последняя пуля», где и война предстает отнюдь не адом, а весьма регламентированными действиями, где наши командиры как один смелы, честны, а ихние — сплошь идиоты и обжоры… Хапнул премию. А писатели-окопники презрительно отозвались: «Корреспондентишко! Настоящего пороха и не нюхал! Суетился в арьергарде… Загадил тему, залакировал дерьмо, вонючий потрох».

Михайлов на это плевал. Он уже стал сиживать в президиумах самых важных собраний-заседаний, мотать по заграницам.

А когда писать? И о чем? Если способности не ахти?

Но он был из тех, кто умеет трезво оценивать собственные возможности и видеть перспективных людей.

Перспективными, с его токи зрения, были те, кто обладал талантом, но не обладал мертвой хваткой, кто мог ходить прямо по деньгам, но не догадывался поклониться и поднять их. Он нашел бывшего летчика Пестрякова-Боткина, который написал интересный и честный роман о войне, но никак не мог его опубликовать. Журналы и издательства дружно отказывались: «Нам нельзя нести на страницы всю эту чернуху, всю эту окопную правду».

Михайлов вмешался в процесс. Уговорил редакторов смягчить свои требования, а Пестрякова — «не быть таким по-ослиному категоричным». Пестряков сдался. У Пестрякова в это время болела туберкулезом жена. Ему нужны были деньги. Кроме того, ему нужно было выбраться из сырого подвала. Михайлов помог ему получить большую комнату в новом доме. Михайлов в обмен попросил его не в службу, а в дружбу «поредактировать» его новый роман… Пестряков получил нечто нудное, тусклое, убогое… Человек талантливый и азартный, он решил сделать «из дерьма конфетку», переписал «произведение» от и до. Роман вышел в свет. Михайлова поздравляли с интересным решением темы и прочим… Пестряков получил в обмен бесплатные путевки в крымский Дом отдыха писателей на все лето и осень для себя, жены и дочери.

В дальнейшем Михайлов уже не стеснялся. Но конспирацию соблюдал. Они с Пестряковым встречались как бы на бегу. Предусмотрительный Михайлов принимал Пестрякова в своем большом секретарском кабинете и сидел с ним, как и с другими просителями, не более десяти минут. Бросал:

— Надо бы что-то про целину. Эта тема актуальна сейчас, сам понимаешь. Мне же совсем некогда… Надо и на конгресс в Стокгольм, за мир бороться, и в Нью-Йорк — за тот же мир… Вот тебе командировка в Целиноград… Соберешь себе материалец, и что-то для меня накропаешь. Мы тут посоветовались и решили, между прочим, добить Моссовет, чтоб у тебя была двухкомнатная…

Ну так и пошло. «Наш талантливый, многоуважаемый современник» В. С. Михайлов регулярно, раз в два-три года, выпускал роман-кирпич, получал добавочный почет и уважение, потому что все его произведения всякий раз оказывались «очень своевременными, раскрывающими величие задач, поставленных партией перед народом, демонстрирующими яркие характеры героев наших полей и заводов». Михайлов то и дело подставлял свою обширную грудь под новый орденок или медальку.