Андрей Белозеров - Роскошь нечеловеческого общения

— «Квартирные махинации мэра», — пробормотал он. — Здесь ни про какую Ратникову ничего не сказано.

— Не сказано — значит, она еще не дала показаний. Или журналисты еще не успели получить свежую информацию. Думаю, через два-три дня эту Ратникову будут склонять во всех газетах.

— Так. А вы с ней знакомы? С Ратниковой?

— Немного, — ответил Суханов снова опускаясь в кресло. — Можно сказать, шапочно. Но про фирму ее кое-что знаю.

— Да? И что, криминал есть?

— Вы же взрослый, умный человек, Сергей Сергеевич. Тем более с прошлым. Он сделал паузу, вглядываясь в лицо Лукина, пытаясь понять, как отреагирует заместитель мэра на упоминание о его службе в органах. Ни одна морщинка на лице Лукина не дернулась, ни один мускул не дрогнул, руки его по-прежнему спокойно лежали на столе. — Криминал. Смотря что понимать под криминалом. Вы же наши законы знаете не хуже меня. Любую коммерческую структуру возьмите — у всех есть криминал. У всех! Исключений нет. Не одно, так другое. Иначе они просто не смогли бы работать. А доказать это порой достаточно трудно. Бывает, что и невозможно. Это, собственно говоря, обратная сторона правовой незащищенности предпринимателей. Всегда можно при желании найти дырку в любом законе и через нее пролезть, миновать угрозу суда. Так что криминал, конечно, у нее есть, но я уверен, что взяли Ратникову не из-за этого. «Рассвет» предприятие солидное. Занимается недвижимостью. На фоне других подобных контор, которые орудуют в нашем Городе, фирма чистая. А если посмотреть на те, что в Москве работают, «Рассвет» — это просто святая невинность. Ангелы господни, а не люди там работают. Но, повторяю, прицепиться можно к любой конторе, даже к «Рассвету». На вполне законных основаниях. Тем более что фирма эта представляет особый интерес. Ее клиенты — люди, как правило, богатые, известные и влиятельные.

— И Греч был в их числе?

— Нет. Греч не был клиентом «Рассвета». Вы же его знаете, Сергей Сергеевич, Гречу не до этого. Он квартирными вопросами не занимается. У него с этим делом все в порядке, а расширяться, коттеджи себе строить или еще чего по-моему, о таких вещах он даже и не думает. Не в нем лично дело. Там ведь как закручивается? Намекают на то, что Греч раздает квартиры в виде взяток нужным людям. Поощряет, так сказать, инициативу, проявленную в нужном ему направлении. Самовольно распоряжается муниципальной собственностью. Вот в чем дело. Это уже совсем другая статья. Взятки, злоупотребление служебным положением — неизвестно, чего еще они туда пришьют. Хищение, скажем, государственной собственности в особо крупных размерах. Используя, опять же, служебное положение. Это все очень серьезно.

— Более чем, — кивнул Лукин. — И тем не менее штаб должен работать.

— Да, разумеется, я приму участие. Подозреваю, что я буду задействован по финансовой линии?

— Да. В какой-то части.

— А другие части куда предполагаете направить?

Лукин снова аккуратно положил газету на стопку других, выровнял края, отодвинул всю пачку в сторону.

— Скажите, Андрей Ильич… Если говорить откровенно, у вас есть уверенность в победе Греча на этих выборах? Точнее, какова, на ваш взгляд, вероятность его победы?

Суханов задумался.

— Я так вижу, — сказал он, помолчав с минуту. — Пятьдесят на пятьдесят.

— И что это значит?

— Это значит, что Греч может победить только в одном случае. Если на выборы придет максимальное количество избирателей. Нужен средний класс. Нужна творческая, скажем так, интеллигенция. Нужны технари. Хотя с технарями дело обстоит несколько хуже. Но тем не менее. Среди технической интеллигенции очень много здравомыслящих людей. А весь пролетариат, все пенсионеры, весь, так сказать, люмпенский контингент, если вообще явится к урнам, — все они будут против. За кого — не знаю. Кто им, условно выражаясь, пиво проставит, за того и проголосуют. Кроме того, нужна молодежь. Студенты. Молодые специалисты. Бизнесмены. То есть те, кому жизненно важна победа Греча. Жизненно. От этого зависит их будущее, их бизнес, их карьера, их заработок, в конце концов.

— На первых выборах за Греча было подано семьдесят шесть процентов голосов, — напомнил Лукин.

— Да. То была, что называется, чистая победа. А как его поддерживали в августе! Самый настоящий звездный час! Греч был среди победителей. Он стал народным кумиром. Такой энтузиазм… Такая поддержка народа… Это же что-то неслыханное и невиданное!

Тогда Суханов провел в мэрии три ночи. И, конечно, три дня. Он не различал их: часы, дни, сутки — все слилось в единое целое, время причудливо меняло форму. «Момент истины, — думал тогда Суханов. — Вот так, наверное, и выглядит этот самый «момент истины»».