Фридрих Незнанский - Побег с «Оборотнем»

— Если вы о том, что сообщники Поличного постараются от них избавиться, то гарантия стопроцентная, уж будьте уверены, — полковник Короленко важно задрал нос. — Об изоляции… хм, изолятора мы позаботились. «Случайно» повеситься в тюремной камере им не удастся. Следствие в отношении фигурантов ведется, но… как бы вам это сказать?..

— Для «галочки», — подсказал Худобин, и Короленко раздраженно на него зыркнул. — То есть милиция не торопится.

— И тому есть уважительная причина, — пришел на выручку начальнику Махонин. — Мы не можем полномасштабно проводить следствие, пока гуляет на свободе главный виновник всех злодеяний. И вы, как работник прокуратуры, обязаны это понимать.

— Надеюсь, о безопасности вдовы Дерябина вы также позаботились должным образом?

— Могли бы и не спрашивать, — фыркнул Махонин. — Вдова проживает на одной из наших ведомственных квартир. Круглосуточно находится под охраной. Она готова дать показания в суде, как только главный фигурант будет пойман. Женщину защитят, не волнуйтесь.

Турецкий старательно спрятал усмешку. Можно смеяться, можно плакать, но в России, оказывается, уже несколько лет действует нечто вроде американской программы защиты свидетелей. Еще в 2005-м появился закон — «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства». Государство гарантирует гражданам охрану, защиту, замену документов, перемену места жительства, изменение внешности, а также полную конфиденциальность лицам, попадающим под государственную защиту в порядке судопроизводства. Вот только толку от этих законов, когда бандитов выпускают на свободу прямо из зала суда, или дают условные срока за убийства, когда суды насквозь продажные, а информацию о человеке, которого «надежно защищает» государство, можно получить у любого участкового за пятьдесят баксов? Нужно быть очень смелым человеком, чтобы согласиться на такую «защиту».

— И вновь о неприятном, — кивнул Турецкий. — Нас встречал оперативник Леонович. Когда мы ехали в гостиницу, он принял сообщение об убийстве некоего Заскокова. Из отдельных реплик, издаваемых Леоновичем, можно было допустить, что преступления связаны и упираются в потерянного Поличного. Это так?

— А как же еще? — фыркнул Худобин.

— Следствие покажет, — вздохнул Короленко.

— Надеюсь, вы понимаете, что утаивание информации от людей, которых вы сами призвали на помощь из столицы?..

— Да нет никакого утаивания, — поморщился Махонин, — мы просто предлагаем не спешить с выводами. Да, покойный Заскоков был партнером покойного же Дерябина. Возможно, он имел информацию, которую определенные лица хотели бы скрыть от правоохранительных органов. А, возможно, нет, пока не знаем. Убойный отдел должен разобраться. Не исключено, что это обычное бытовое преступление. Стоит ли раньше времени наматывать на себя все эти сущности?

— Хорошо, давайте вернемся в нашу песочницу.

— Излагайте, Дмитрий Сергеевич, — проворчал Короленко, — все-таки ваши люди прокололись.

Махонин не смутился.

— Хорошо. Итак, что мы имеем? В тему разработки Поличного были посвящены несколько человек. А о том, что в воскресенье четырнадцатого июня будет его арест, знали только трое. Это те люди, что присутствуют в данный момент в данной комнате. Пал Палыч, Виктор Валентинович и ваш покорный слуга. Информация, сами понимаете, просочиться не могла.

— А она и не просочилась, — усмехнулся Худобин. — Пропажа Поличного не обязана быть связана с его осведомленностью о собственном аресте.

— Действительно, — сухо улыбнулся Махонин, — пропал человек за час до ареста, обычное дело, так происходит везде. Не буду с вами спорить, Виктор Валентинович, иначе мы до ужина никуда не уедем. Переходим к фактам. Существуют две версии. Первая — Поличного похитили. Вторая — сам сбежал. Первую версию мы охотно отвергаем — ввиду ее ничтожности. Похищают обычно добропорядочных людей. Мы реконструировали события того воскресного утра. Поличный и его супруга Инна Осиповна уже проснулись, занимались домашними делами. Дочь Раиса еще не встала, но уже не спала, слышала из своей комнаты, как разговаривают родители…

— Минуточку, — перебил Турецкий, — данная часть «реконструкции» — со слов, как я понимаю, родных Поличного?

— Разумеется, — проворчал Махонин, — наши люди, легко догадаться, при этом не присутствовали. Что имеем, как говорится. Но за домом следили, Поличный всю ночь находился с семьей. Вечером наблюдали его силуэт за шторами. Супруга всучила Евгению Михайловичу ведро с мусором, отправила выбросить. Люк мусоропровода — на площадке. Несколько шагов…