Николь Нойбауэр - Подвал. В плену

Наступила тишина. Так тихо у него в голове! Так приятно, когда Аспид думает за него и Оливер может провалиться в тишину. И пусть у него утром появятся новые раны и царапины – это цена, которую требовал Аспид.

Кофе с журчанием лился в пластиковый стаканчик Элли.

– Звук такой, как будто я сдаю анализы, – бросила она Вехтеру.

Тот расчесывался, глядя в блестящую поверхность кофейного автомата, как в зеркало. Он опустил свой металлический гребешок.

– Зачем ты сдаешь анализы?

– Все тебе нужно знать.

– Ты же не забеременела? – Он в панике взглянул на ее живот.

– Ради бога, Михи, уж от этого в наши дни можно кое-что предпринять.

– За такие слова ты можешь подать на него в суд, дорогая Элли.

Ханнес подошел к ним и проверил в отражении кофейного автомата, все ли пряди его прически в стиле брит-поп лежат на месте. При этом она казалась небрежно растрепанной. Наверное, чертовски трудно выглядеть хорошо. Для разнообразия Ханнес вел себя сегодня несколько манерно. Он был в темном костюме и пальто. Элли даже показалось, что он похож на юриста.

Она уперлась руками в бока:

– Детки, у вас дома зеркала нет?

Мужчины покраснели и перестали разглядывать свои отражения. Элли взглянула на часы. Еще оставалось немного времени до того, как пора будет отправляться на вокзал. Ей удалось уговорить Ханнеса взять билеты на междугородный экспресс – так они быстрее смогут добраться до Франкфурта. Ремень ее огромной дорожной сумки заметно оттягивал плечо. Она упаковала свой нетбук и стопку распечаток из адвокатской конторы россыпью. В поезде она надеялась заняться ими вместе с Ханнесом: господин асессор сможет перевести на нормальный язык эти юридические закавыки.

– Ханнес, ты все с собой взял, что пригодится во Франкфурте? – спросила она.

Вместо ответа Ханнес похлопал по кейсу:

– Можем отправляться. Я сообщил о нашем приезде, чтобы мы не стояли там в пустом офисе.

– Что я получу за то, что поеду вместе с тобой?

– Бокал пльзеньского пива и чили в вагоне-ресторане на обратном пути.

– Чили? Ты шутишь?! Я хочу меню из ресторана «Шубек», а потом еще жду приглашения на кофе с пирогом. Я это заслужила.

– Чем? – в один голос спросили коллеги.

Она понимала, что означают их взгляды. Хорошая ли это идея – кормить Элли пирогами?

– Я вчера вечером пересматривала документы, с которыми убитая работала в конторе. Отгадайте, что я там нашла?

Никто не хотел отгадывать.

– Эта Беннингхофф подала иск на фирму, в которую мы сейчас едем, – «Иммокапиталчтототам»… Господи, это дерьмо не заметил бы ни один человек. Она вела целую группу инвесторов, которые требовали назад свои вложения. Кстати, этот иск до сих пор еще в суде.

– И ты твердо уверена в том, что точно запомнила название? – спросил Ханнес.

Элли пропустила его слова мимо ушей. Ханнес должен был во что бы то ни стало получить результат. Видимо, поэтому у него так тряслись поджилки. Уже по количеству перекуров коллеги могли догадаться, под каким давлением он находится. Еще не пришло время обеда, а Ханнес уже достал третью сигарету.

– Иск был составлен два месяца назад, – продолжала Элли. – То есть после их расставания с Баптистом. Причина – ошибочная информация о проспекте эмиссии на основании неверного заключения аудиторской фирмы. А вы догадываетесь, кто был аудитором? Баптист.

– Стоп, стоп. – Вехтер поднял руки. – Я не знаю, что такое проспекты эмиссии, можешь объяснить это еще раз для тупоголовых?

– Роза Беннингхофф подала иск на бывшего любовника из-за мошенничества.

– Теперь понятно, куда ей не следовало совать нос, – произнес Вехтер.

Ханнес поморщился:

– Разве Баптист не сам предложил детально проверить документы, с которыми она работала в адвокатской конторе? Зачем ему было привлекать внимание к собственному делу?

– Все очень просто: он хотел продумать пути отступления заранее. Мы все равно узнали бы, что Беннингхофф подала против него иск в суд. А так он оказал помощь следствию и может дальше строить из себя порядочного человека.

– Но мог ли он убить кого-то из-за иска?

Ханнес был прав. Все судятся и идут на примирение – это будни финансового мира. Сам иск Баптист мог воспринять вполне спокойно, но что, если в нем взял верх уязвленный любовник?

– Нам нужно выяснить, действительно ли они испытывали друг к другу сильные чувства, – предложила Элли.

Документы ей об этом не расскажут, но зато, изучив их, они смогут предстать перед представителями «Иммо» во всеоружии.