Кейт Аткинсон - Чуть свет, с собакою вдвоем

Ничего «занятного» в «Балкере» не обнаружилось. Очень занятно — торчать на съемочной площадке (по сути дела, большой ангар посреди глухомани) в полседьмого утра и мерзнуть как собака. Декорации построили на землях усадьбы такого-то или сякого-то графа либо герцога. Нелепица, однако аристократы нынче только и ищут, как бы деньгу зашибить.

— Декорации на заказ, — сказали ей продюсеры. — Стоят миллионы, доказывают нашу готовность к долгосрочному проекту.

Раньше «Балкер» шел раз в неделю, теперь трижды, поговаривают о четырех. Актеры — что ослики, жернов крутят.

Тилли взяли на роль матери Винса Балкера, чтобы герой стал «человечнее», ранимее. С актером, который играл Винса, Тилли работала и раньше, он тогда подростком был, и теперь она все время звала его настоящим именем, Саймон. Семь дублей сегодня понадобилось, только чтобы попрощаться с ним на крыльце. До свиданья, Саймон , шесть раз, на седьмой она просто сказала: «До свиданья, милый».

— Вот, блядь, спасибо, — сказал режиссер (чуть громче, нежели следовало).

Имя («Винс, Винс, — бормотал режиссер, — неужели трудно запомнить?») от нее ускользало. Забралось в мозг и там потерялось.

Он славный мальчик, Саймон. Все повторял с ней реплики, утешал: мол, не волнуйтесь. Голубее голубого кита. Все на телевидении знали — и уж как хранили секрет. Обмолвиться — ни-ни, потому как Винсу Балкеру полагается быть этаким мачо. Друг Саймона Марчелло жил вместе с ним, они снимали коттедж — поприличнее, чем у Тилли. Пригласили Тилли поужинать — море джина, — а Марчелло состряпал курицу по-сицилийски. Потом пили отличный ром, мальчики привезла из отпуска на Маврикии, и играли в криббидж. Все трое под роскошной мухой. (Тилли не пьянчуга, как эта ваша дейм.) Чудесный старомодный вечерок.

Она думала, что ее наняли до упора («Моя пенсия», — блаженно бубнила она над третьей «Звездочкой»), а на той неделе сказали, что контракт не продлят и в конце сезона она умрет. Всего несколько недель осталось. Как умрет — не сообщили. Это беспокоило ее — интересное дело, экзистенциальный такой страх, будто Смерть вот-вот выпрыгнет из-за угла, замахнется косой и крикнет: «У-у-у!» Ну, может, не «у-у-у». Тилли надеялась, что Смерть все же посолиднее.

Тилли подмечала, что и сама не слишком готова к долгосрочным проектам. Временами старые часики в груди сжимались жестким узелком, а порой вяло трепетали, птицей рвались из грудной клетки. Она подозревала, что ее альтер эго, бедная старушка Марджори Балкер, погибнет кроваво и изящной кончины в постели ей не видать. И вдруг! Выходит Тилли из «Рейнера» — и вот она, Смерть, в точности такая, какой боялась. Думала, тут же и рухнет замертво — но нет, это просто глупый мальчишка в маске-черепе. Ухмыляется, подпрыгивает, точно скелет на ниточках. Надо бы запретить такие вещи.

Коттедж «Синий колокольчик». Там Тилли живет. Название явно придумали уже потом. Раньше в коттедже селились батраки. Бедные крестьяне, сплошь грязь и кровь, подыматься ни свет ни заря, скотину в поле выгонять. Тилли играла в Гарди [38] Имеется в виду английский писатель и поэт Томас Гарди (1840–1928), в чьих произведениях действие обычно происходит в деревнях и маленьких городишках. — ой, много лет назад, на Би-би-си, много чего узнала тогда о сельскохозяйственных рабочих.

«Мы вам сняли прелестный коттедж, — сказали ей, — обычно его отпускникам сдают». Съемочную группу рассовали куда попало — в пансионы, дешевые гостиницы в Лидсе, Галифаксе, Брэдфорде, дома снимали, даже трейлеры. Пусть бы «Трэвелодж» выстроил гостиницу на площадке, и дело с концом. Тилли была бы рада жить в уютной гостинице, трех звезд вполне хватило бы. И ей не сказали, что в коттедже придется жить с Саскией. Да и Саскию, судя по ее лицу, не предупредили. Не то чтобы Тилли имела что-то против лично Саскии. Кожа да кости, ужас какая тощая, живет свежим воздухом и покурками — диета дейм Фиби Марч.

— Вы же не против? — спросила она Тилли, первый раз достав пачку «Силк Кат». — Я только у себя в комнате буду курить и на улице.

— Ради бога, милая, — сказала Тилли. — Вокруг меня всю жизнь курят. — (Удивительно, как она до сих пор жива.)

Не хотелось ссориться с Саскией. Тилли вообще ненавидит ссориться. Странное дело — Саския такая чистюля (прямо одержимая, явно нездорова, в одиночку ведет войну со всеми микробами во вселенной), а курение — такая грязная привычка. Хуже всех, конечно, балерины — эти как выскочат из класса, так сразу давай дымить. Легкие совсем прокопченные. Тилли как-то жила с одной балериной. Это когда Фиби выехала из квартирки в Сохо (1960-й — обеим выдалось ничего себе десятилетие), устремилась дальше, переехала к режиссеру из Кенсингтона, к Дагласу. Вообще-то, он принадлежал Тилли, но Фиби не терпела, когда у Тилли что-то было, а у нее, у Фиби, не было. Очень красивый мужчина. По обе стороны фронта воевал, а то как же. Бывают люди малахольные, как говорят на севере. Фиби попользовалась им и где-то через год бросила. Тилли с Дагласом дружили до конца. Ну, до его конца.