Иван Любенко - Черновик беса

— Я сейчас же схожу в каюту.

— Думаю, это можно сделать и позже. — Присяжный поверенный щёлкнул крышкой золотого Мозера и добавил: — Завтрак начался четверть часа назад. Пора и нам утолить голод.

Толстяков кивнул и проследовал в ресторан за адвокатом.

Стол для пассажиров первого класса отличался завидным разнообразием: осетровый балык, солёные грузди, маринованный судак, копчёный язык, холодные паштеты, русские блины, яйца всмятку, сосиски из щуки, макароны с ветчиной и пармезаном, венские колбаски, крепкий бульон с пирожками, запечённый картофель с селёдкой, жардиньер, кофе, чай, бисквиты и печенья. Для холодных закусок подавалась водка старая «Ерофеич», водка рябиновая, водка полынная и ратафия; в середине завтрака рекомендовалось откушать мозельвейну, рейнвенских или бургонских вин, а так же дамский пунш или глинтвейн.

Изрядно насытившись, Толстяков закурил папиросу и, сделав несколько глотков кофе, проронил:

— Спору нет — и водка замечательная, и закуски к месту, и вино… Однако пить с утра — моветон. Не находите?

— Отнюдь. Ведь всё зависит от количества. Рюмка водки под маринованные грузди лишь улучшила нам настроение, а бокал рейнского вина в конце завтрака придал наступающему дню лёгкий шарм. К тому же, часа через четыре мы доплывём до Поти, и обедать уже придётся на берегу. Кстати, вы не заметили в ресторане никого из тех, кого видели раньше?

Газетчик покачал головой.

— А среди пассажиров второго класса?

— Нет.

— Что ж, тогда остаётся предположить, что Бес едет третьим классом.

— Так давайте осмотрим всех!

— И как вы себе это представляете? Обойти почти две с половиной сотни людей, пристально всматриваясь им в глаза? Но даже, если и представить, что вы узнаете в ком-то, допустим, студента Глаголева, то какие доказательства его вины вы сможете ему предъявить?

— Собственно, никаких, — развёл руками Толстяков. — Но что же тогда делать?

— Ничего. Есть старая восточная мудрость: «Если не знаешь, куда идти, то лучше остаться на месте. Тогда не угодишь в яму». Так что пока давайте исходить из того, что этот английский нувориш действительно отправился в Одессу, а оттуда на пароходе Крымско-Кавказской линии в Поти. Но не будем забывать, что у него обязательная остановка в Ялте. Стало быть, мы, если и не опережаем британца, то, во всяком случае, и не отстаём от него.

Неожиданно пол накренился, и у кого-то со стола упала вилка. Толчок повторился. Ветер ворвался внутрь, и заколыхались занавески.

— Что это? — испуганно пролепетал Толстяков.

— Полагаю, начинается шторм.

— Но ведь у нас надёжное судно, правда? — с тревогой в голосе спросил газетчик.

— И относительное новое. Для парохода семнадцать лет — не срок.

— Откуда вам известны такие подробности?

— Я разговаривал с капитаном.

— А шлюпок на всех хватит?

— Не волнуйтесь, после гибели «Титаника» этому виду спасения уделяют особое внимание. А что вы так переживаете?

— Стыдно признаться, но я плохо плаваю. Устаю быстро.

— Это не беда. Наверняка, здесь достаточно пробковых поясов. Но, поверьте, до этого не дойдёт. Сильные шторма случаются в здешних местах и летом. Но, как правило, они не продолжительные. Пожалуй, стоит посмотреть на высоту волн.

— Нет уж, увольте. Я лучше опущусь в каюту. Что-то меня начинает подташнивать.

— Как знаете. На всякий случай держите свой бульдог наготове.

— Да-да, не волнуйтесь. Я помню ваш совет.

Толстяков ушёл.

Допив кофе, присяжный поверенный поднялся на палубу. Пароход качало. Волны, и впрямь, были высокие. Вода поменяла цвет, и из изумрудной превратилась в чёрную. Ветер настойчиво трепал брезент, закрывавший ту часть палубы, где расположились пассажиры третьего класса.

— При таком шторме, мы в Поти не войдём, — послышался сзади чей-то голос.

Ардашев обернулся. Перед ним стоял господин неприметной наружности в котелке и тёмной пиджачной паре. Он носил усы и бороду.

— Позвольте узнать почему?

— Там слишком узкий проход внутрь порта. Во время морских волнений это весьма опасно для судов, да и длина брекватера недостаточная. Из-за всех этих недостатков капитаны и не хотят заходить в Поти во время шторма. Да и места у причала иногда на всех не хватает.

— И как же быть? — вопросил Ардашев, пытаясь разглядеть собеседника.

— Да как обычно. Всех высадят в Батуме. Те, кому нужно в Поти, а таких меньшинство, поскольку основная масса пассажиров плывёт туда, чтобы затем пересесть на поезд, доберутся по побережью. Расстояние немногим менее ста вёрст. Остальные поедут на Батумский вокзал. А вы, простите, куда направляетесь?