Кирилл Берендеев - Не судьба. Роман о восьмидесятых

Все началось с ожидаемого, но совершенно неожиданного. Нашего главбуха, Ефима, взятого под стражу еще в конце марта, вдруг неожиданно отпустили, заменив арест подпиской о невыезде. Причина была, наверное, больше психологической – телефоны прослушивались, почта перлюстрировалась, а походы в магазины и встречи с друзьями тщательно фиксировались наружным наблюдением. По этой причине и было решено главбуха отпустить – чтоб он, на радостях, первым же делом отправился к предполагаемым своим подельникам, сдавая их с потрохами.

Конечно, он так не сделал, но не встречаться и молчать попросту не умел. Фима такой человек, что даже один в пустыне и то будет общаться с ветром и гадами земными, ежели найдет таковых. Надо думать, что уже через несколько дней после своего нежданно-негаданного освобождения он появился пред моими очами, предварительно послав телеграмму – помнил ведь, что со мной иначе связаться невозможно, из средств связи разве что сигнальные флажки, которые мне подарили в школе и которые я зачем-то храню в чемодане до сих пор. Вместе с набором маминых колечек в недорогой шкатулке, нечто вроде наследства. Отец хотел их сдать в ломбард или продать в комиссионку, но я отстоял, хоть какая память, а уходя, забрал с собой, кажется, больше в качестве мести.

Главбух предложил встретиться, я согласился на кафе, прекрасно понимая, что говорить нам особо не о чем – уже из детективных своих романов зная и о «хвосте», и о «коробочке», которой обычно обкладывают подозреваемых и о методах подслушивания.

Встреча вышла короткой, но содержательной, несмотря на Эзопов язык разговоров. Фима рассказал, что ему пришлось испытать, пока он сидел один в одиночке – для него испытание троекратно тяжкое, чем для любого другого, а потом поделился мыслями о Ковальчуке, настолько стремительно, что я не успел его предупредить ни о «коробочке» ни о направленных микрофонах. Московская прокуратура в этом деле могла позволить себе все.

– Я кое-что вспомнил. Мне говорили о Ковальчуке там, в СИЗО. Человек железной воли и адский аферист, но вообще вряд ли пойдет на подобное, о чем ты думаешь. А вот все сделки совершает на слово, на это же и рассчитывает от противной стороны. Больше того, наверняка у него даже записей не найдешь, если только не список должников.

– А они существуют?

– Да. Я как раз на прогулке столкнулся с одним. Реальный живой должник. Вот и думай после этого.

– Сколько должен?

– Тридцать, но раз влетел, то отдавать будет пятьдесят. Через год. Слово чести и все такое. Он не из нашей среды, вор натуральный, в законе, такого долго не продержат.

– Надеюсь, тебя тоже.

– Надеюсь, – он хмыкнул, но ничего не сказал. Зато я спросил:

– Погоди, я так понял, что Ковальчук дает в рост не только кооператорам в принципе. У него и воры в обслуге есть?

Он хмыкнул.

– Времена меняются. Возможно, сперва новый зам давал как раз всяким авторитетам, а потом уже перешел на кооператоров. Само посуди, почему бы ему не работать в этом направлении лет десять, как приличному банкиру. Он же не первый день на «Асбесте», не мог не придумать, как еще заработать.

– Да уж все сейчас зарабатывают. – как-то мрачно произнес я.

– И очень быстро, – заметил главбух. – У меня вот тоже ускорились. Суд обещают в сентябре, что успели собрать, не знаю, но кажется мало, раз я тут и с тобой общаюсь, а не со следователями.

– Рад, что ты тут, но лучше…

– Я знаю, что лучше, поэтому встречаюсь с тобой и такими как ты. Знакомыми по бывшей работе, приятелями. Я ж имею право на встречи, – он сказал эту фразу, кажется, не мне, а человеку за ближайшим столиком. Тот неохотно кивнул, утыкаясь в «Известия». – Вот именно. Еще имею право. Ну да о чем мы…, да, Ковальчук – тут видимо, какой-то другой расклад вмешался. И очень серьезный. Так что мой совет, сиди и не лезь.

Главбух выдохнул, видимо, накатившее оставляло потихоньку.

– Спасибо, я понял. Я поговорил со многими и разобрался, насколько он холодный и расчетливый.

– Именно расчетливый, как шахматист. Он играет, он азартен, но расчет превалирует, я это понял еще… давно уже. Встречался ведь.

– Спасибо, Фим.

– Да ну что ты. Мне надо было сказать. Так что даже не думай.

– Сложно, но постараюсь.

– У тебя работа, девушка. Да, я знаю. Слухи доходят. Не лезь.

На том и расстались. Человек с «Известиями» пошел следом, его компаньон на всякий случай проводил меня до автобуса. Больше я их не видел. А вот главбуха…