Кирилл Берендеев - Не судьба. Роман о восьмидесятых

А потому спешили все. Да и я тоже старался не оставаться в стороне, тоже что-то выдумывал – на этот раз, что попроще и попонятней. Следующую ветровку с привычными двумя накладными карманами на молнии, в которые были врезаны обычные, без застежки, начальник принял с нескрываемым удовольствием – простые формы казались ему признаком успеха. Пусть так, главное, мои изделия пошли в продажу, и некий процент мне с каждого проданного изделия, как их изобретателю, даже полагался по договору. Словом, тужить по не принятому было некогда, мы с закройщиком на пару работали, не покладая рук, благо, покупателей и заказчиков у кооператива хватало. Странно, я даже выпустил из головы начавшийся – уже два месяца как – чемпионат страны, в котором «Асбест» успел выиграть выездную встречу и продуть две домашних всухую; все эти пертурбации с командой мне вдруг стали далеки и неинтересны. Даже когда меня встретил один из фанатов, некогда не раз и не два отоваривавшихся в нашем ларьке у стадиона, где я некогда стоял за прилавком, выдавая и упаковывая собственноручно изготовленные футболки, оверлочные шарфы и прочую атрибутику, встретил, напомнив о скорой битве между нашими и прибывающими традиционно грозными гостями из Ростова-на-Дону, я только головой покачал. Вот удивительно самому показалось странным это движение. Вроде изредка, но приходил на матчи команды, все равно переживал за своих, теперь же…. Видимо, все имеет свое начало и конец. Сейчас мне оказалось совершенно безразличным, на каком месте идет «Асбест», какие противники ему оказались по плечам, а с какими он не смог справиться. Что интересного будет в новом туре, а что в следующих. Я извинился перед знакомым и пошел дальше, а тот, будто не веря услышанному, и какое-то время просто смотрел мне вслед.

Это было как раз тридцатого апреля, праздники снова удлинились за счет выходных, снова, как и в Новый год, страна гуляла три дня.

Не вся страна. В ту субботу случилось страшное: взрыв метана на шахте «Коминтерновская» унес жизни двенадцати человек и забаррикадировал в недрах на глубине четырехсот метров еще двадцать. Пока шли праздники, к ним пробивались спасатели. К счастью, уже третьего числа всех вывели на поверхность, живых, но здорово помятых взрывом.

Город ничего не знал о случившемся, праздник как-никак. Власти решили не прерывать веселье граждан. Молчали радио и телевидение, а газеты… ну да, они по выходным просто не печатались. В воскресенье состоялась традиционная первомайская демонстрация, на которой прошла колонна горняков, вся в черном. Пока она двигалась вдоль трибуны с руководством обкома и прибывшим представителем ЦК партии по площади Революции, узнавшие неведомо как службисты о планах горняков не молчать о своем горе, крутили руки и вязали особо настырных, пытавшихся докричаться до высокого начальства. Плакаты вырывали, рабочих отправляли в кутузку. Говорят, около шестидесяти человек в тот день не добрались до трибун. Да они кричали, они пытались – но их не услышали. Или не захотели услышать. Наверное, последнее, ведь на трибуне стоял директор «Асбеста», по совместительству и руководитель предприятия «Асбест-шахты», он рассказывал прибывшим из самой Москвы телевизионщикам, что вот уже летом начнется работа на новой, тринадцатой шахте имени Генриха Шлосса, известного немецкого инженера, интернационалиста, который, прибыв в наш город в первые годы советской власти, восстановил добычу угля в регионе. А к девяносто третьему году, не скрывая гордости продолжал директор, в строй будет введено еще шесть шахт, и тогда общая добыча угля составит немыслимые для нашей области…

Конечно, во вторник все вскрылось, да тогда уже, после праздников, вся пресса, все каналы только и вещали о случившемся, ни словом не обмолвившись, а чего же это вы, милые, так невовремя подаете столь важную, столь трагичную информацию? Где вы были все эти три дня?

Горняки снова попытались придти с челобитной к зданию обкома, но на сей раз даже попытка не удалась, их отловили бойцы ОМОНа еще на подступах. Впрочем, на помощь руководству пришел главный инженер. Лично встречаясь с семьями погибших и с пострадавшими он распорядился выделить – кажется, из своего кошелька – по десять тысяч на похороны и по пять на реабилитацию. И просил у органов отпустить всех задержанных за нарушение общественного порядка, он за них ручается.

Так и вышло. Неудивительно, что так вышло, скорее, даже закономерно. Как и то, что говорливого директора объединения сразу после дня Победы убрали на «заслуженный отдых», его место занял зам, а Ковальчук сам передвинулся на ступеньку повыше, став правой рукой нового правителя «Асбеста».