Гарри Кемельман - В субботу рабби остался голодным

— Да, но после этого они не виделись.

— Это он так говорит.

— Миссис Хирш тоже.

— Они могли общаться по телефону или встречаться тайком, так что она ничего не знала.

— Да, но все это только сплошные «если бы да кабы»: может быть, могли бы…

— Хорошо, пусть будет только то, что нам известно. Горальский и Хирш были партнерами. Горальский выдавил Хирша и сразу после этого раскрутил свой бизнес до концерна с многомиллионным капиталом. Здесь мы имеем по крайней мере один мотив для убийства.

— Черт возьми, Хью, у тебя все задом наперед! В этих делах между Хиршем и Горальским пролетел-то не Горальский, а совсем наоборот. Это скорее у Хирша был мотив убить Горальского, а не…

— Откуда ты знаешь, какие там между ними были отношения? Вот смотри: когда-то давно у них были проблемы на почве бизнеса, так?

— Так.

— Потом, двадцать лет спустя, Хирш просит Горальского рекомендовать его на работу к Годдарду, и тот не только дает ему блестящую рекомендацию, но и практически пропихивает его туда.

— Правильно.

— А потом, после того, как Хирш туда устроился, Горальский больше не хочет его видеть. Так вот, эти три момента не стыкуются. Если был скандал, то Горальский не дал бы ему рекомендацию, а Хирш не попросил бы его об этом. Если же он дал рекомендацию и устроил его на работу, то не стал бы отказываться встречаться с ним после этого. Как по мне, так все это говорит только об одном.

— Шантаж!

— Именно. И если чуточку пошевелить мозгами, то разве не выглядит чертовски странно, что именно Хирш подставил Горальскому ножку в этом деле со слиянием?

— Вот это да! Вот тебе и причина замочить его!

Лэниган подумал.

— Нет, это вряд ли. Во-первых, за такое не убивают. А кроме того, сделка же не провалилась — пока. А поскольку Хирша собирались уволить, он уже не мог больше навредить.

— Но в том-то и дело, Хью! — Дженнингс был возбужден. — Ты же сам все время говорил: это тот тип убийства, где мотив может быть слабым!

— Да, — сказал Лэниган, — и нет никого, на кого я бы охотнее это повесил.

— А я и не знал, что ты знаком с Горальским.

— Я и не знаком.

— Тогда почему на него?

— Потому что ничто человеческое мне не чуждо. Рабби пытался меня разубедить, Элф Брэддок обещал снести мне башку, если я трону Горальского… Вот я им всем и покажу. Кроме того, если здесь все так, как мы себе представляем, то есть присутствует слабый мотив , лично мне доставит огромное удовольствие рассказать об этом рабби.

— Так задержи его.

Лэниган покачал головой.

— Какой смысл? У него алиби. Его папаша и экономка поклянутся, что он был дома весь вечер. А за то короткое время, что его там не было, отчитаются рабби с женой.

— Нам и раньше удавалось разбивать алиби, Хью. Говорю тебе — задержи его.

— Ага, на плахе же не твоя голова — моя.

В дверь просунул голову дежурный сержант: — Тут один парень, шеф, — Марвин Браун. Хочет сделать заявление.

Лэниган перелистал только что отпечатанные страницы.

— Кто ваш адвокат, мистер Браун?

— Оскар Кан из фирмы «Кан, Кан, Чарминг и Спирофски». А что?

— Я хочу быть предельно честным. Это серьезное дело. Речь идет об убийстве, и я бы хотел, чтобы все было по правилам. Я собираюсь попросить вас подписаться под этим. Перед тем как вы начали, я сказал вам об этом. Так вот, мне кажется, что неплохо бы вашему адвокату просмотреть это, прежде чем вы подпишете свои показания.

— Я не понимаю, — сказал Марвин. Он изо всех сил старался держаться бойко и непринужденно. — Вы присылаете своих ребят ко мне в контору, и они задают мне всевозможные вопросы и даже не пытаются скрыть, что они из полиции. И что я должен думать? А может, они придут снова? Может, придут ко мне домой и будут допрашивать мою жену? А может, вы следите за мной? — Он нервно засмеялся. — Наверное, это то, что вы, ребята, называете использованием психологических приемов. Вот я и решил избавить вас от лишних хлопот и пришел сам, чтобы сделать заявление. А теперь вы говорите, что мне нужен адвокат.

— Я только забочусь о защите ваших прав, мистер Браун. Все, что я хочу сказать…

В дверь постучали.

— Войдите! — крикнул Лэниган.

Сержант Уитэкер приоткрыл дверь.

— Можно вас на минутку, шеф?

Рабби смотрел, как на стоянку въезжает машина и подруливает к двери храма. Шофер в форме открыл заднюю дверцу и помог выйти Горальскому-старшему. Хотя было уже начало октября, утро было не по-осеннему теплым: стояло бабье лето. Тем не менее на мистере Горальском были пальто и кашне. Он опирался на руку шофера. Рабби поспешил к нему.