Владимир Югов - Человек в круге

— Запросто! — ответил он, ухмыльнувшись. — Может, попробуем?

Я не напугался, только напоказ взялся за пистолет. Он пожал плечами:

— Шуткую.

У него была присказка: «Как приказали, так и умерли». Думаю, не одна мама не дождалась сыночка только потому, что у нас в дивизии, при СМЕРШе, жил и работал Вадим Виноградов. Он и в волейбол любил играть с кровью. Иногда бил не по мячу, если долго ему не подавали, а по своему коллеге. Вроде нечаянно, в пылу борьбы.

Первые показания полковника Шугова.

«Я, полковник Шугов Павел Афанасьевич, пограничник СССР, перешел на сопредельную сторону сознательно. Я не хотел переходить границу, и это правда. Меня заставили это сделать обстоятельства. Я вынужден был под страхом „разоблачения“ уйти сюда и, если будет возможность, не участвовать в дискриминации советского пограничника своим таким негативным поступком.

У меня есть отец, сестры.

Я знаю, сколько придется им страдать из-за меня. Но иначе, как уйти за границу и тем спасти себя, я не мог.

Не хотел бы, чтобы из меня сделали тут политическую фигуру.

Не хотел бы, чтобы эта политическая игра свалилась — последствия игры — в первую очередь, на голову моей старшей сестры, которая занимает определенное положение в нашей иерархии. Она главный врач одной из престижных больниц. Что было следствием того, что я — пограничник. И пограничник без подозрений, как оказалось, до определенного часа.

Падение моей карьеры — результат аморальности, которая процветает в нашем обществе.

Мы с ног до головы погрязли в бытовом разврате, наши жены порой неуправляемы. И все это результат так называемой эмансипации. Во многом мой переход сюда (как мы называем оттуда), в зарубеж, обусловлен и этим…»

Я нашел потом этот документ среди многих других документов. Нашел я и документ, который полностью разоблачал генерала Ковалева, инсценировавшего исчезновение на курсе, где учился Шугов, Боевого устава.

«Доношу до Вашего сведения, что дело с кражей Устава я вынужден прекратить за отсутствием состава преступления. Мною установлено, что Устав на курсе, где я впервые столкнулся с массовым подозрением, на самом деле остался в неприкосновенности. Уставы, в которых были вырваны страницы, имеют другие номерные знаки, установленные в ином воинском учреждении.

Еще один любопытный документ.

«Я, подполковник Андреев Андрей Андреевич, докладываю о следующем. На нашем курсе усовершенствования офицеров-медиков произошло ЧП. Являясь разносчиком литературы секретного толка, я при сдаче принятой мною от слушателей секретной литературы обнаружил в одном из сборников, касающихся толкования только недавно полученного нами Устава, вырванность. Немедленно доложил об этом в секретную часть, где получал литературу. Я был предупрежден о молчании. Что я и сделал.

В тот вечер производилась массовая проверка и нового Устава, и сборников, которые поясняли его. Мне поручили проверить часть сданной секретной литературы. Я обнаружил еще одну вырванность в новом Уставе, по команде доложил об этом.

Ставлю в известность…»

Подполковник Андреев, как мне показалось, не доверял даже секретной части. Она не докладывает обо всем, надеясь на то, что со временем книги придут в полную негодность и их можно будет списать.

…Железновский в тот вечер рассказывал: генерал Ковалев, как только ему доложили — Шугов ушел, — немедленно связался с Москвой. Это он договорился с тамошним начальством, что пограничники — любого ранга будут немедленно заменены. Вроде сам Лаврентий Павлович приказал Ковалеву: слушай, шерсти пограничников, сразу в брешь пускай СМЕРШевцев из части, которая там расквартирована. Мне уже доложили о личном составе дивизионного СМЕРШа. Кое-кого я знаю. Шмаринов там есть. Знаю его давно. Все можно ему простить — мягкотелость, нерасторопность за одно ценное качество: он никогда и никого не предаст, не будет никогда и никого выгораживать. Берите его в помощники, а сами работайте на свой страх и риск, пока кто-то отсюда не прилетит.

Ковалев немедленно сместил всех офицеров-пограничников, отвел заставу от границы, где Шугов ушел на сопредельную сторону. В ту же ночь пришла смена. Вдоль границы рубежи занял шестьсот одиннадцатый гаубичный полк все коммунисты полка, имеющие партийный стаж не менее пяти лет. Полк на войне прославился боевыми успехами, сейчас, заняв рубежи с карабинами — не с пушками, артиллеристы врылись в песок за одну ночь, цепочка бежала-бежала к другому полку — пехотному. Это был двести второй полк, отличавшийся шагистикой — лучшими батальонами на смотрах, полк, горластый в песнях. В полку к новой службы привлекли, кроме коммунистов и комсомольцев — секретарей бюро рот, батальонов…