Владимир Югов - Загадка мадам Лю

— Ты что? По приказанию мне «шьешь»? Быстрей найти, кто убил? Так?

— А-ну, перейди на «вы»! Не тычь!.. Даже, если ты не скажешь когда, это же не имеет значения! Я теперь говорю: не имеет! Уже теперь вот приедет врач и он, ты это прекрасно знаешь, ответит на вопрос, когда ты ее пристукнул, мерзавец.

— Заткнись, гнида! Ты был всегда гнидой… Я — убил?!

Лицо Ледика побелело.

— Это ты заткнись, убийца. Все равно же не отвертишься… Это тогда, в первый раз я с тобой по-хорошему… А ты не понимаешь хорошего… Ты думаешь, я даром время терял? Я в часть твою успел позвонить. Все бумажки придут оттуда, ты будь спокоен. Все, как на ладони, будет! И потому еще раз спрашиваю: когда убил?

— Утром, — ощерился Ледик. — А потом вечером. А потом среди ночи… Когда лез к ней напролом… Ты с бабой спишь? С Ленкой, да? А я три года ни с кем не спал. И полез…

— А когда убил?

— Первый раз утром… Мы отвели Катьку вдвоем, вернулись. Ирина на службу не пошла. Позвонила по телефону… Ну и тут я, утром…

— Ты что хочешь сказать?

— Что был я ей не неприятен, гражданин следователь.

— Ври. Я-то знаю, что она говорила о тебе.

— Думаю, знаешь. Вы, следователи, народ ушлый. Вы всегда любите — как в журнальчиках иных. Чтобы все нараспашку, голенько… Как же, поди, не раз предлагал свои услуги. Мы, мол, вместе тоже учились.

— Замолчи! Лучше отвечай — когда? Ну, когда? По дружбе скажи — когда? Раскрою же все равно!.. Пока ты вкалывал на шахте, а потом в своей морской части, я кое-чему научился в институте…

— Я слышал про твои успехи перед отъездом в армию. Тебя хотели отчислить. У тебя это первое крупное убийство?

— Шути, малый. Шути, пока шишки все на тебя не свалились.

— Даже если я и признаюсь, в последнюю минуту откажусь. А тебя… Тебя я заложу. Коль мы с тобой учились, я тебе сделаю отвод. Скажу, что мы с тобой всегда были в контрах. Ты всегда носил за пазухой нож на меня.

— Мне поручили. И я своего добьюсь. Мне плевать!

Теперь все пошло по-другому после вмешательства отдела горкома. Васильев опять метнулся к матери Ледика. Что она теперь говорила, имело другой смысл. Сын тогда, после своего прихода спросил:

— Отец будет сегодня?

— Обещал, — ответила она, теперь припомнив, что при этом добавила: Ты хотя бы разденься.

— Ах, да! — ответил Ледик и засуетился , так как вначале пошел не к вешалке, куда можно было повесить его флотскую, не первой свежести куртку, а почему-то сразу к ванне. Но и в этот раз, уже при официальном допросе матери, она не могла ответить, «сколько он там пробыл, что делал, лилась или не лилась вода». Единственно, добавила твердо: «То есть, я не знаю: замывал он там свою одежду? Какую?» Она помнила, что он настоял на том, что встретит отца сам, у нарядной. Они придут, а тогда уже сядут за стол. Тут она стала напирать на то, что предлагала ему поужинать. Вспомнила, что спросила его: «Тебя там накормили?» На что он ответил не сразу: «Так накормили, так накормили!..» И эти слова были уже устрашающими. Значит, Ледик этим как бы сказал, что произошло?

«Зачем я это делаю? — спросила она Васильева и потрясла его своим же ответом: — У меня ведь хорошая общественная репутация»… Васильев поглядел на нее, она пристально на него. Четко эта женщина припомнила, как была на комиссии, когда Ледика брали в армию, а Васильева перекомиссовывали. «Что-то вы там натворили, и начальство хотело дознаться: не чокнулся ли Васильев в школе милиции? Было? Было, было…»

Васильев сразу перестал вести себя в их доме хозяином, он потом, после этого допроса, сказал Светлане Григорьевне: о чем беспокоиться? Ледик полностью раскололся , сказал, что убил Ирину из-за ревности.

Потом, правда, Васильев оправдывался: де, сказал так потому, чтобы его мама готовилась к худшему, без всяких надежд. В этот раз, после того, как Светлана Григорьевна сказала о комиссии, Васильев позволил поглядеть ей в другой раз на труп Ирины, который был теперь помещен в подвале ее же поликлиники.

Светлана Григорьевна мужу рассказывала: она не узнала лица своей невестки… Она хотела, чтобы Ледик поступил в медицинский. Там есть кое-какие знакомые, легко можно было сдать экзамены, зацепиться. «А ты протестовал: пусть мальчик сам выбирает себе дело! Не маленький! Голова на плечах есть! И вот «мальчик» выбрал поначалу шахту. Потом этот вонючий, прокуренный и прожженный в нескольких местах бушлат. Теперь наденет арестантскую куртку…»

— Ты уже говорила так, — угрюмо пробасил отчим Ледика и ее муж.