Софи Ханна - Комната с белыми стенами

Гленн Джаггард распахнул дверь, схватил Саймона за руку и пожал ее. Одновременно он подался вперед, чтобы второй рукой похлопать гостя по спине. Это маневр хозяина дома привел к тому, что они с ним оказались слишком близко друг к другу. Саймон окинул Джаггарда взглядом: тот был одет в клетчатую рубашку, джинсы и туристические ботинки. Он что, после их беседы собрался куда-то в горы?

– Значит, вы нашли «Локбастерс»? – улыбнулся Джаггард. – Я отказывался поверить, когда через неделю, как мы въехали сюда, наш DVD-проигрыватель забарахлил. Это же классический закон подлости: ты переезжаешь в дом, где на первом этаже расположен прокат DVD-дисков, – и твой проигрыватель накрывается медным тазом.

Саймон вежливо улыбнулся.

– Идите в гостиную, – предложил Джаггард, махнув рукой. – Чай и печенье ждут вас. Сейчас я позову Сару.

С этими словами он, окликая жену по имени и перескакивая через ступеньки, бросился вверх по лестнице.

За эти годы Саймон бывал во многих домах, но такое видел впервые: чай, заранее приготовленный к его приходу. А если б он, допустим, опоздал, его напоили бы холодным?

Саймон ожидал, что в гостиной Джаггардов никого не будет, ведь Гленн и Сара в данный момент наверху. Но нет. К своему удивлению, он обнаружил там Пола Ярдли. Выглядел тот ужасно. Опухшие глаза, нечистая маслянистая кожа. Как застывший жир на сковороде, на которой вы поджаривали сосиски. Саймон уже разговаривал с ним сразу после смерти Хелен. Тогда Ярдли со всей страстью заявил: «Большинство людей на моем месте уже наложили бы на себя руки. Я не такой. Я сражался за справедливость для Хелен и буду делать это снова!»

Теперь он с тем же пылом произнес:

– Не волнуйтесь, я не стану здесь задерживаться, – как будто Саймон возражает против его присутствия. – Я лишь пришел поговорить с Гленном и Сарой о Лори.

– О Лори Натрассе?

На стене за спиной Саймона висело вырезанное из газеты фото, взятое в рамку: Натрасс, Пол Ярдли и трогательно улыбающаяся Хелен. Они стояли, взявшись за руки, словно тройка картонных кукол. Похоже, снимок был сделан на ступеньках Дворца правосудия после успешной апелляции Хелен. Это было единственное фото на голых стенах в гостиной съемной квартиры Сары и Гленна Джаггард. Под зернистым черно-белым изображением виднелся заголовок «Долгожданная справедливость для Хелен».

По относительному отсутствию мебели – двум красным стульям, причем один с разорванным сиденьем, кофейному столику, телевизору – и голым стенам Саймон сделал вывод, что бо́льшая часть вещей так и не распакована. Мы здесь долго не задержимся, тогда какой смысл распаковывать вещи . На их месте я поступил бы так же, подумал Саймон. Зачем распаковывать то, что вам дорого, чтобы потом эта вещь стояла в такой дыре с облупившейся штукатуркой и пятнами сырости на потолке… Интересно, мечтают ли Джаггарды о покупке дома или квартиры, подальше от лавки видеопроката с облезлой вывеской, чтобы раз и навсегда забыть о своем прошлом?

Кстати, а разве Сара Джаггард не фотографировалась перед входом в здание суда после того, как ее оправдали? Саймон был уверен, что фотографировалась. Он вспомнил, что видел ее в теленовостях и в газетах. Рядом с Лори Натрассом, если ему не изменяет память…

Тогда почему на стене гостиной нет ее фото?

– Вы не знаете, где Лори? – спросил Пол Ярдли. – Он не отвечает на звонки – ни на мои, ни на звонки Гленна или Сары. Раньше он никогда так не поступал.

Алиби у Натрасса было железное. Весь понедельник он провел на совещаниях в редакции Би-би-си, так что необходимости отслеживать его передвижения не было.

– Извините, – ответил Саймон.

Пол Ярдли пристально смотрел на него секунд десять, ожидая, что он добавит к этому, и, не дождавшись, уточнил:

– Зачем ему избегать нас? Вы знаете, где он?

Сверху донесся скрип половиц, а вслед за ним – шарканье ног, как будто оттуда спускался девяностолетний старик. Ярдли стремительно вскочил со стула.

– Не волнуйтесь, я ухожу, – сказал он и в считаные секунды пересек коридор и вышел за дверь.

Саймон не успел даже глазом моргнуть, не то что пошевелиться, чтобы удержать Ярдли или спросить, куда тот собрался. Он знал, что позднее пожалеет об этом. Разговаривать с тем, кто потерял все в жизни, – невелика радость, но нужно было хотя бы попытаться.

Взяв с кофейного столика одну из трех щербатых чашек, он сделал глоток чая. Тот оказался чем-то средним между горячим и холодным. Саймон было потянулся за печеньем, но удержался.