Татьяна Степанова - Пейзаж с чудовищем

– Идет расследование, мы опираемся на факты, а слова проверяем, – ответил Гущин.

– Конечно. Но я хотела вам сказать одну вещь. В ту ночь я, конечно, выпила прилично, но зрение у меня острое, я хорошо вижу вдаль.

– И что?

– Я видела его. Он шел по коридору в сторону спальни… то есть я хотела сказать – детской.

Гущин ждал, что она назовет имя. После всего сказанного – возможно, Феликс. Или – чего ему втайне очень хотелось – Артемий Клинопопов. Но Евдокия лишь смотрела на него загадочно и выжидательно.

– Кого? – спросил он, так и не услышав имени.

– Ракова, – сказала Евдокия. – Что ему было делать в хозяйских апартаментах ночью? Он обслуга, они спят наверху, где горничные и шофер.

– Во сколько это было?

– Ох, не знаю, я не очень хорошо соображала в тот момент. И о времени не думала совсем. Поздно, очень поздно… Я рано не ложусь. Видела его издали – этаж такой большой. Но это был он. Противный тип. Капитолина небось рада, что подцепила этого отставника. Но знаете, полковник, не мне вам говорить, какие порой у старых хренов-вояк бывают нездоровые фантазии. Почитайте мой Инстаграм, они там такое пишут!

Она нежно улыбнулась Гущину и сделала такие невинные круглые глаза, что трудно было воспринять оскорбление на свой счет.

Когда Катя, вернувшись в Мытищинский УВД, сообщила его начальнику об убийстве двадцатилетней давности некоей Софьи Волковой – медсестры и бывшей сиделки покойного адвоката Фаворова, совершенном в подъезде дома на улице Карла Маркса в Старых Мытищах, он распорядился немедленно все выяснить.

Его несказанно уязвило, что замглавы местной администрации знает и помнит такие факты, а вот местная полиция абсолютно не в курсе. В УВД началась тихая заполошная суета – как обычно. Кинулись поднимать архивы. В результате оказалось, что от столь давних событий в местном полицейском архиве ничего нет, кроме номера уголовного дела «висяка», поскольку убийство так и не было раскрыто, и справки, что «висяк» «по установленной форме» направлен в областной полицейский архив.

В УВД такого дела не помнили. Начали обзванивать ветеранов службы, но и те сведениями не располагали. Предшественник начальника вроде бы вспомнил, что – да, было убийство на Карла Маркса в подъезде. Женщину убили и ограбили. Дело так и осталось нераскрытым. Но никто никогда не связывал это убийство со смертью адвоката Фаворова, и никто не знал, что женщина работала у покойника сиделкой. Тем более никто никогда не связывал все происшедшее с именем Феликса Санина.

Катя решила сама немедленно поехать в областной архив и поднять дело. Начальник УВД сделал встречное предложение: пока вы находились в городской администрации, трое сотрудников розыска уехали из Мытищ в Главк – по своим делам. Они уже в Москве – свяжемся с ними и попросим отправиться в архив, запросить дело, запрос официальный пошлем по электронной почте. Пока вы, коллега, едете, они там дело для вас найдут и изучат.

Катя согласилась. Полковнику Гущину она пока звонить не стала – ничего еще толком не ясно со старым нераскрытым убийством.

Она попросила своего водителя сначала – пока суд да дело – отвезти ее домой и самому ехать обедать, но вернуться через час и доставить ее в архив.

Им повезло с отсутствием пробок, видно, попали в такое «свободное окно». И до своего дома на Фрунзенской набережной Катя добралась относительно быстро.

Дома царил тот же самый хаос, что и вчера утром, когда она металась по квартире, собираясь на срочный вызов Гущина. Катя быстро разделась, сунула часть вещей в корзину для грязного белья, часть в мешок для химчистки и сразу же пошла в душ.

Ей казалось невероятным, что она покинула свой дом всего сутки назад, – словно вечность миновала. И столько событий, столько событий!

После душа она, завернувшись в полотенце, привела в порядок лицо, причесалась. Открыла холодильник, нашла холодный отварной рис, скучавший в ожидании хозяйки, полила соевым соусом и съела вместе с нарезанными ломтиками яблоком и грушей. Напилась крепкого чая и начала одеваться. В сумку сунула пару чистых футболок и белье. Кроссовки сменила на кожаные мокасины. Оделась в черный льняной брючный костюм, но куртку и черную шерстяную водолазку тоже взяла с собой – вдруг у воды похолодает.

Водитель вернулся с обеда и позвонил, Катя спустилась с сумкой, и они поехали в архив.

Всю дорогу она прокручивала в голове полученные сведения. Что-то не складывалось.