Лев Альтмарк - Утопи свои обиды

Вдобавок ко всем прелестям, я последние дни не являлся на работу, где наверняка на мне уже поставили крест. Кому, спрашивается, нужен такой исполнительный работник?

И от этой скотины Гольдмана ни ответа, ни привета… Каких гадостей со мной ещё не происходило?

В нормальных-то детективах у героя всегда несколько вариантов как поступить, и он ломает голову над выбором лучшего. У меня ситуация проще — никаких вариантов нет, а выжидать у моря погоды, насколько я знаю, ни один приличный сыщик себе не позволит… Тьфу ты, я уже, как Софа, начинаю воображать себя чуть ли не майором Прониным.

Может, если, наконец, надеть штаны, в голове что-то прояснится? Без них, как я убедился, толку совсем нет, а поступки, которые я совершал, мягко говоря, не очень умные. Проследовав нетвёрдой походкой в комнату, я натянул джинсы и майку, после чего и в самом деле почувствовал себя уверенней. Теперь можно выяснить по мобильнику, какие события произошли за время моей разлуки с ним. Но никто, оказывается, не звонил, и от этого мне стало грустно. То я нужен всем подряд — и Сашке, и каким-то неизвестным людям, — а теперь никому. Даже с работы не звонили, что совсем безрадостно. Видно, махнули на меня рукой.

Ладно, мы не гордые, сами напомним о себе. Первым делом я позвонил знакомому столяру, который пообещал придти и починить дверь, а счёт за ремонт я выставлю этим зловредным арабам, если встречусь с ними снова. Но не буду в претензии, если встреча не состоится, и эта публика про меня забудет навсегда. Потом набрал номер Софы в тайной надежде, что «Усама» наврал, и она дома. Но её номер не отвечал.

И тут в моей голове стали роиться жуткие картины пыток и издевательств, которым подвергают несчастную девушку эти мордовороты. А ведь они непременно попытаются вытянуть из неё какие-то сведения о Давиде Бланке, но что им может сказать бедная официантка? Судя по их рожам, они способны на всё, и средневековые инквизиторы по сравнению с ними сущие гуманисты.

Тяжело вздохнув, я попробовал отвлечься и снова набрал номер Гольдмана, но его мобильник по-прежнему был выключен. Кому ещё позвонить? Я бы сейчас сделал всё, что угодно, только бы не сидеть в одиночестве, один на один со своими гнусными подозрениями.

И вдруг мой телефон ожил. Я даже вздрогнул от неожиданности.

— Это Лев? — раздался незнакомый женский голос.

— Ну, я, — настороженно промычал я. — А вы кто?

— Не важно. Я могу быть уверена, что это точно вы?

— Уважаемая, — возмутился я, — может, вам ещё удостоверение личности по телефону показать?!

— С вами хочет поговорить один человек…

— Мало ли кто чего хочет! Раз вы уже позвонили, то передайте ему трубку. Что за человек?

— А где вы сейчас находитесь? — не обращая внимания, на моё раздражение, продолжала допытываться незнакомка. — Дома или ещё где-нибудь?

— Вам-то какое дело? Я обязан перед вами отчитываться?!

— Это важно…

— Знаете что, милейшая, мне не нравится ваш тон! Сейчас я брошу трубку, и катитесь вы со своим человеком куда-нибудь подальше!

Некоторое время в трубке была тишина, и я даже подумал, что в придачу ко всем моим проблемам появился ещё один неизвестный, который, как и все, станет вытягивать из меня сведения о Давиде Бланке. Может, плюнуть на всё, смыть мобилу в унитазе, подхватить свой ноутбук, прыгнуть в машину и укатить подальше ото всех этих озабоченных людишек? Туда, где меня никто не отыщет. Да только вряд ли такое удастся — эта публика тебя найдёт повсюду, где бы ты ни притаился…

— Вы меня слышите? — раздался голос в трубке. — Чего замолчали?

— Я не молчу, а раздумываю, куда вас послать с вашими предосторожностями, чтобы вы оттуда не вернулись!

— Вот и прекрасно! — расхохоталась незнакомка противным визгливым смехом. — Теперь чувствую, что это вы. Передаю трубку…

Насчёт смывания телефона в унитазе я, конечно, погорячился, но мне очень не хотелось заводить новых знакомых именно сейчас, пока не разобрался со старыми.

— Аллё-у! — раздался до боли знакомый голос. — Это я…

— Софа, ты?! — чуть не ахнул я, уже поверив в душе, что с ней случилось что-то нехорошее. — Жива-здорова?

— Естественно! А что со мной могло случиться?

— Значит, тебя отпустили… — недоверчиво протянул я и прибавил: — И они ничего с тобой не сделали?

— Не поняла… О чём ты?

Мне стало не по себе, ведь кто-то из нас двоих наверняка сошёл с ума, и вряд ли это была Софа. Или всё происходящее мне мерещится? Я глянул на блестящую крышечку своего сотовика, и оттуда на меня поглядела довольно потрёпанная физиономия с всклоченной сивой бородёнкой и горящим безумным взором… Но если я сумел это разглядеть, значит, в психушку мне ещё рано. Опасаться за собственный разум, конечно, следовало, но не сейчас, а, как минимум, пару десятков лет назад…