Татьяна Коган - Персональный апокалипсис

Едва за любовником захлопнулась дверь, зазвенел телефон.

– Алло!

– Соня, здравствуй!

– Андрей? – Ее голос осекся. Меньше всего она ожидала услышать того, о ком беспрерывно думала.

– Поговори с человеком, передаю ему трубку.

– София, добрый вечер, – услышала она приятный мужской голос. – Меня зовут Николай Владимирович, если позволите, перейду сразу к делу. Господин Немов порекомендовал вас как квалифицированного декоратора с нестандартными идеями. Я переделываю бар, и мне нужен грамотный оформитель. Думаете, вам было бы интересно?

Несколько секунд Софа молчала, не понимая, чего от нее хотят.

– Алло? София? Вы на связи?

– Да, извините. Я не совсем уловила, что именно вы предлагаете.

– Я предлагаю встретиться и обговорить заказ, если вы в нем заинтересованы, – терпеливо объяснил собеседник. – Скажем, завтра утром вам было бы удобно?

В детстве Софочка страшно боялась врачей. Ей было лет семь, когда мама повела ее к стоматологу, и сперва она не испытывала никакого страха. Однако по дороге в клинику мама так настойчиво просила ее не бояться, что девочка начала подозревать неладное. Они сидели в коридоре, ожидая своей очереди, и мама все повторяла и повторяла, что ничего страшного не будет, что это как укус комарика, и «главное, не бойся». А потом из кабинета вышла медсестра, и в полуоткрытую дверь Софочка успела разглядеть сцену из фильма ужасов: маленький мальчик сидел в кресле и выл в голос, из ранки на лбу струилась кровь, а огромный доктор в белом халате склонился над ним с какой-то кошмарной жужжащей штукой. Это позже выяснилось, что ребенок расцарапал комариный укус, но тогда Софе померещилось, что злобный дантист просверлил мальчишке череп. Она так запаниковала, что чуть не бросилась наутек.

Впрочем, то, что она испытывала сейчас, не уступало по силе пережитому в детстве ужасу. Софочка волновалась так, что с трудом дышала. Солидный бизнесмен жаждал воспользоваться ее дизайнерскими навыками и, похоже, совсем не шутил. Чтобы показать фронт работ, он устроил ей быструю экскурсию по объекту, расположенному в одном из многочисленных тихих московских переулков.

– Ваша главная цель – изобразить нечто стильное и при этом выбивающееся из общей массы. – Николай Владимирович говорил отрывисто, по-деловому. – Ориентируйтесь на название – «Чикаго-блюз». Сдержанная роскошь, уют и атмосфера. В вашем распоряжении будет бригада мастеров, они свое дело знают. Когда, по-вашему, вы могли бы показать мне предварительные эскизы?

Мужчина остановился, вопросительно глядя на Софью, а она повертела головой по сторонам, представляя, как скучные серые стены обретают благородный зеленый оттенок, а побеленные колонны становятся кроваво-красными. Квадратные кожаные диваны выстраиваются в четкой геометрии. За красной стеклянной стеной темнеют очертания бутылок. Потолок выстреливает длинными стеблями проводов с угольными бутонами ламп. Черно-белые фотографии в искусственно состаренных рамках неровно прилипают к стенам по периметру лестницы. Софочка моргнула, и мираж исчез. Но она успела запомнить каждую мелочь.

– Я набросаю эскизы и покажу вам через два дня.

Мужчина одобрительно кивнул:

– Очень хорошо. В таком случае вот вам ключи, вы можете оставаться здесь, сколько вам понадобится, приходить по желанию, чтобы проникнуться духом, так сказать. А я вынужден откланяться – срочная встреча.

Софья проводила его растерянным взглядом, выждала пару минут, а затем отодвинула стул, села и расплакалась.

«Это все нереально. Этого просто не может быть. Неужели… Неужели Андрей не лгал, утверждая, что у меня есть талант?»

Никто никогда не говорил ей о ее способностях. Мама внушала мысль, что состояться женщина может только в качестве жены и матери, прилепившись к достойному мужчине. Это была удобная философия, и прежде Софочка не подвергала ее сомнению. Она всегда чувствовала невнятную, смутную неудовлетворенность, но никогда не придавала ей значения, полагая, что полноценное счастье придет вместе со статусом законной жены. Она верила, что рано или поздно Гива разведется и сделает ей предложение, и всей душой стремилась к этой цели.

Но сейчас, рыдая в пустом, неотделанном помещении, она впервые ощущала себя кем-то большим, чем просто хорошенькая девочка, будущая жена и мать.

Возможно, Андрей заблуждается и видит то, чего нет. Возможно, она никудышный дизайнер, и вся эта история обернется тем еще позором. Но она, по крайней мере, попробует! Софа решительно встала и вытерла слезы.